внутри меня бушует пламя, и, если я не буду бороться, оно поглотит меня. Поэтому я срываю их плакаты. Я должна что-то делать. Да и как иначе?
Я тяжело дышу и внезапно понимаю, что сижу на самом краешке стула. О чем, интересно, думает Люк? Не отвечая, он изучает меня, склонив набок голову, словно рассматривая картину.
– Мне кажется, я тебя знаю, – наконец произносит он. – Живешь неподалеку?
– Нет. Моя семья живет в девятом округе. Рядом с оперным театром.
Он поднимает бровь.
– Неплохое соседство. Хотя дороговато.
Я не знаю, что ответить на это, поэтому опускаю глаза, теребя браслет. О нет, теперь я обращаю его внимание на серебряный браслет от «Картье», который мама подарила мне на прошлый день рождения. Когда я снова смотрю на Люка, по его лицу видно, что он все понимает.
– Тебя ведь снимают для всяких модных журналов. Они всегда помещают твои фотографии в разделе светской хроники, – вспоминает он. – Моя бабуля постоянно их читает, и журналы валяются по всему дому. Ей нравится рассматривать, что женщины сейчас носят. Там я тебя, наверное, и видел?
Я готовлюсь увидеть в его глазах толику осуждения, но этого не происходит.
– По всем этим вечеринкам меня таскает за собой мама, – признаюсь я.
Люк снова поднимает бровь.
– А она в курсе, что в свободное время ты срываешь нацистские плакаты?
– Нет, – быстро отвечаю я. – Никто не знает об этом, кроме тебя и Арно.
Наклонившись вперед, он ставит локти на колени, одним быстрым движением сокращая расстояние между нами.
– Я могу доверять тебе, Адалин?
Я заставляю себя посмотреть ему прямо в глаза.
– Да.
Несколько мучительных секунд он просто смотрит на меня. А затем встает.
О нет. Неужели все кончено? Меня отпустят, и я даже не узнаю, зачем я здесь? Перед глазами пронеслась вся наша встреча, но вроде все шло хорошо…
Затем, когда я уже готова к тому, что Люк снова вытащит ключ и проводит меня к выходу, он поворачивается к коробкам, открывает одну из них, вытаскивает большой конверт и возвращается на место.
– Арно прав. Я действительно думаю так же, как и ты, – негромко произносит Люк. Тени, отбрасываемые лампочкой, делают контуры его лица еще резче, и в какой-то момент у меня появляется странное желание погладить его ладонью по щеке. Люк продолжает: – Я ищу тех, кому можно доверять, таких, как ты, тех, кто хочет бороться. Чем больше людей увидит наше послание, тем лучше.
– А наше послание – это…
– Что ни единая душа во Франции не желает сотрудничать с врагом. Что многие из нас по-прежнему сражаются и не собираются останавливаться.
– Скажи, что я должна делать.
Люк показывает мне конверт, который вытащил из коробки.
– Это листовки с крестом де Голля. Тебе нужно распространять их везде, где сможешь, там, где люди их найдут. В метро. В почтовых ящиках. В школьном туалете. И тебя не должны видеть. Справишься?
– Да.
