style="font-size:15px;"> – Это всего лишь висы, – проблеяла она. – Их пела Колгрима, вот и всё. Ничего такого.
– Я никогда от неё такого не слышала, – сказала Ауда нахмурившись.
– Я тоже, – добавил Хрут.
– Это не Колгрима, – подала голос Сигрун из другого конца комнаты. – Это я тебе пела, а до тебя – твоей матери, хоть я и удивлена, что ты помнишь. Это слова из «Идуннарквита Брагадоттонар», предание Идунн, дочери Браги, первой из нашего рода.
Сигрун глотнула медовухи из своей чаши, а потом махнула в сторону сестёр, Беркано и Лауфеи.
– Во времена Идунн мы были как они: изгои из десятка кланов-гётов, бежавших из дома из-за войны, эпидемии и преступлений, что требовали кровавой расплаты – вереглид. Такими и нашёл нас Человек в плаще – ведьмы, беженцы и сломленные люди, живущие в нищете, как крысы. Наверное, он убил бы всех нас, если бы его не переубедила Идунн. Она умоляла его о пощаде, а взамен поклялась, что будет служить ему, как и её дочери. Так и появился наш договор – одна жрица, случайно выбранная из потомков Идунн, служит ему до самой смерти. Он больше никому не позволял смотреть на себя. Он выделил нам землю, а Идунн дала нам имя от Вороньего камня. Мы стали Вороньими гётами Храфнхауга.
Сигрун снова сделала глоток, на этот раз больше.
– Но со временем мы забываем. Человек в плаще уже много лет не зажигал огонь войны. Моя мать рассказывала, что в её детстве Вороньи гёты каждый сезон шли вперёд – к границам наших земель, чтобы отразить шведов или норвежцев. Мы уже давно не видели фигуру в волчьем плаще и костяной маске, крадущуюся по краям наших стен из щитов.
– Ты сомневаешься, что он существует? – спросила Диса. Она почувствовала на себе взгляд Сигрун, горячий и острый как копьё; девушка заглянула через плечо и увидела высокие скулы своей бабушки с выцветшей татуировкой и сощуренные глаза. Все затаили дыхание, ожидая подгоняемого элем спора.
– Я знаю, что он существует, дитя, – спустя некоторое время сказала Сигрун. – Я видела его – тень среди деревьев, ночной бродяга под нашими стенами. Нет, Человек в плаще существует. Но я сомневаюсь, что ему есть до нас дело.
– Есть, – тихо ответила Диса, чтобы убедить скорее себя, чем других. – В своей манере, перенятой от своего народа, но есть.
– А мы – не его народ? – вздёрнула бровь Сигрун.
Девушка почувствовала, как подобралась к краю древних тайн Гримнира.
– Он бессмертный вестник Спутанного Бога, и это не просто красивые слова, не мне говорить, что он не похож на нас. Мы – не его народ.
Сигрун пожала плечами, но осталась при своём мнении.
– И что она значит? – вставила Ауда. – Эта песня?
– То, что ты слышала. У Идунн правда был дар пророчества, и она предвидела, что миру придёт конец. Она увидела Рагнарёк.
– Ну вот, – прошипел Аск. Ауда в ответ лишь грозно нахмурилась.
Внезапная тишина продолжалась, такая же холодная и хрупкая, как плёнка льда на луже. Ещё немного… и тогда выругался Хредель.
– Имир вас побери! Ведьмы со своими пророчествами! Спойте
