Он и сам видел, что промахнулся. Зачем тогда запугивал? Мог бы поговорить нормально. За это не получишь ты подсказку, господин дознаватель. Сам разбирайся.
– Что ж, возможно, я разницу и вижу. Зато Олег Валерьевич нет. Он уверен, что это ваших рук дело. Ваших с Камаевым. Уж не знаю, чем вы ему так досадили. Но неприятности у вас будут. В моих силах свести их к минимуму. Если вы будете сотрудничать.
Лицом она изобразила полную готовность и закивала с частотой китайского болванчика.
– Отлично. Кто и где мог взять форму стюардессы «Скайтранса»?
– Где угодно. Но самое очевидное, что у кого-то из нас. Но девочки не жаловались, что форма пропала.
– Или еще не обнаружили пропажу. Допустим. А ваша форма на месте?
– Моя сдана в химчистку. Еще вчера, – быстро ответила она.
– Ладно, можете идти. Из отеля не отлучаться. Ясно?
– Яволь, мон женераль, – пробормотала Жанна, но Малинин услышал и чуть усмехнулся.
В коридоре никого из экипажа не было, и хорошо. Не надо будет рассказывать, что спрашивали и чего хотели. Она прошла к лифту. Из отеля не выходить, но внутри перемещаться никто не запрещал.
Глава 5
Камаев ходил по холлу седьмого этажа недалеко от лифтов. Разговор с Малининым оставил странное чувство. Начальник службы безопасности не грозил, не запугивал, как Белковский, наоборот, говорил немного устало, словно и сам не верил в вину кого-то из членов экипажа. Зато Ильяс хорошо понял то, что Малинин вслух не произнес: «Уж не знаю, что там у тебя с шефом произошло, но тебе хана, парень». Снова подумал про малую авиацию и то, что, скорее всего, она его дождется, при таком-то раскладе. Он давно смирился со своим положением. За все надо платить. Роман с женой владельца одного из крупнейших авиахолдингов аукался до сих пор. Уже и отболело все. И нежная Ангелина больше не посещала его сны, и не горели от стыда щеки, и не стискивало ненавистью виски. Он запретил себе вспоминать. И даже сумел простить. Ему казалось, что сумел. Но иногда воспоминания вылезали и больно стучали по лбу сухим кулачком: «Ты облажался, дорогой, ты облажался». С тех пор он постановил для себя, что женщин в его жизни не будет. Одноразовые подружки были, да. Он легко забывал про них, как только садился в кресло пилота и надевал гарнитуру наушников. И вот несколько дней назад он, кажется, совершил ошибку, не уследил за сердцем, выпустил его из тисков благоразумия, и оно тут же натворило дел.
Дерзкая на язык и порывистая в движениях стюардесса расшатала его с таким трудом воздвигнутые стены. Нет, они устояли, но пара кирпичиков выпала, и в эту брешь ринулись эмоции. Как он вскипел, увидев, что этот потный хряк потащил Жанну куда-то прочь из ресторана. То, что она могла пойти с ним добровольно, тогда даже не пришло ему в голову. Но, вероятно, так и было. Он снова оказался в дураках. И еще раз окажется, совершенно необъяснимо зачем дожидаясь, когда Жанну отпустит цепкий, как клещ, безопасник с обманчиво сладкой фамилией.
Наконец
