всю ее жизнь. Постепенно они начали включать в свой круг Малькольма и стали чем-то вроде трио, но Ань… Ань была своей. Родной. Оливия даже не думала, что подобное может с ней случиться. Ань редко просила что-то для себя, и, хотя они дружили уже больше двух лет, Оливия никогда не видела, чтобы подругу интересовали романтические отношения… пока не появился Джереми. Ради счастья подруги Оливия была готова и на большие жертвы, что уж говорить о такой мелочи – притвориться, будто она была на свидании с Карлсеном.
Поэтому она встрепенулась, улыбнулась и попыталась сохранить ровный тон, спросив:
– Ты о чем?
– О том, что мы общаемся каждую минуту каждого дня, и ты раньше никогда не упоминала Карлсена. Моя самая близкая подруга якобы встречается с суперзвездным преподом с кафедры, и почему-то я об этом никогда не слышала? Ты ведь знаешь его репутацию, да? Это что, какая-то шутка? У тебя опухоль мозга? Или, может, у меня опухоль мозга?
Это случалось всякий раз, когда Оливия лгала. Каждый раз приходилось врать еще больше, чтобы прикрыть первую ложь, а поскольку врала она плохо, каждая новая ложь становилась все хуже и звучала еще менее убедительно, чем предыдущая. У нее бы не получилось обмануть Ань. Она никого не могла обмануть. Ань разозлится, потом разозлится Джереми, потом Малькольм, и Оливия останется в полном одиночестве. Из-за переживаний она перестанет учиться, и ее отчислят. Она потеряет студенческую визу и единственный источник дохода и вернется в Канаду, где все время идет снег и едят лосиные сердца, и…
– Привет.
Мужской голос, глубокий и ровный, раздался откуда-то из-за спины Оливии, но ей не требовалось оборачиваться, чтобы понять, что это Карлсен. Чтобы понять, что широкое и теплое прикосновение, внезапно вернувшее ей устойчивость, твердое как раз настолько, насколько нужно, давление на пояснице было рукой Карлсена. Примерно в пяти сантиметрах над ее задницей.
Матерь божья.
Оливия вывернула шею, чтобы взглянуть вверх. И выше. И выше. И еще немного выше. Она не была коротышкой, просто он был высоченный.
– О. Ага, привет.
– Все в порядке? – Он сказал это тихим, интимным тоном, глядя ей прямо в глаза. Как будто они были одни. Как будто Ань тут не было. По идее, от этого тона Оливии следовало бы почувствовать себя неловко, но этого не случилось. По какой-то необъяснимой причине присутствие Карлсена успокаивало ее, хотя еще секунду назад она была в панике. Возможно, два разных типа беспокойства нейтрализовали друг друга? Звучит как увлекательная тема для исследования. Стоящая того, чтобы в ней разобраться. Может, Оливии нужно отказаться от биологии и переключиться на психологию. Может, ей стоит извиниться и пойти поискать литературу по теме. Может, ей стоит умереть на месте, чтобы избежать этой дерьмовой ситуации, в которую она себя загнала.
– Да.
