сказал он, устремив на женщину тяжелый взгляд, – за здоровый зуб вы больше трех пенсов не получите… и не больше пенни за молочный, точно вам говорю.
Женщина высокомерно посмотрела на него, нисколько не смущаясь.
– Вот ведь сквалыга шотландец! – сказала она. – Пусть и татуированный, что твой дикарь. Тогда по шестипенсовику за зуб, ты, крохобор!
Йен широко улыбнулся, показывая собственные зубы, которые хоть и были чуточку неровными, все же находились в превосходном состоянии.
– Хотите отнести малышку к набережной, чтобы тамошний живодер разодрал ей рот в клочья? – любезно спросил он. – Она как раз к тому времени проснется, вы же понимаете. Крику-то будет… Три.
– Йен! – сказала я.
– Нет, тетушка, я не позволю ей тебя обмануть. Мало того что она хочет, чтобы ты выдернула девочке зубы задаром, так еще требует денег за оказанную честь!
Мое вмешательство приободрило женщину, она выставила вперед подбородок и повторила:
– Шесть пенсов!
Подошла Марсали, привлеченная перепалкой, и заглянула в рот девочки.
– Меньше чем за десять фунтов вы ей мужа не найдете! – напрямик сказала она женщине. – С такой-то внешностью. Мужчина испугается, что она его покусает, когда он будет ее целовать. Йен прав. На самом деле это вы должны заплатить двойную цену!
– Вы же согласились заплатить, когда пришли сюда, так ведь? – нажимал Йен. – Два пенса за то, чтобы выдернуть зуб, и моя тетя уступила только из жалости к ребенку!
– Кровопийцы! – воскликнула женщина. – Точно говорят, вы, шотландцы, медяки с глаз покойника заберете!
Я поняла, что все это надолго: и Йен, и Марсали явно настроились приятно провести время, торгуясь с женщиной. Вздохнув, я забрала у Йена зеркальце. Клыки я выдерну и без подсветки, а к тому времени, когда займусь верхним коренным справа, Йен, возможно, снова сосредоточится на работе.
Честно говоря, клыки особой трудности не представляли: молочные зубы, почти без корней, да еще готовые в любую минуту выпасть… наверняка я смогла бы их вытащить пальцами. Быстрый поворот на каждый зуб, и они выскочили, десны почти не кровоточили. Довольная, я промокнула ранки тампоном, смоченным виски, и стала думать, как подступиться к коренному.
Он находился с другой стороны рта; если я наклоню голову ребенка назад, то у меня будет достаточно света и без зеркала. Я взяла руку Йена – он был так занят спором, что ничего не заметил, – положила на лоб девочки, чтобы удерживать голову, и осторожно наложила щипцы.
На миг перед светом мелькнула какая-то тень, потом исчезла… и вновь появилась, полностью загородив свет. Я сердито оглянулась и увидела весьма элегантного джентльмена, который с любопытством заглядывал в окно.
Я бросила на него недовольный взгляд и жестом велела отойти. Он моргнул, кивнул, извиняясь, и шагнул в сторону. Я не стала дожидаться дальнейших помех, наклонилась, крепко взялась
