заявила Гермиона.
Она облизала пальцы и рыгнула.
– Вы что, выпили все пиво? – возмутился Йен, поднимая пустую керамическую бутыль, которая перекатывалась у ног девочки.
– Ммм-хмм, – сонно сказала она и неожиданно села.
– Нельзя воровать еду! – сурово произнес Йен, забирая у Труди опустевшую седельную сумку. – Если вы съедите все сейчас, то нам придется голодать, пока я не… не доставлю вас туда, куда бы мы ни ехали, – почти неслышно закончил он.
– А если мы не поедим, то будем голодать сейчас, – резонно заметила Труди. – Лучше голодать потом.
– А куда мы направляемся?
Гермиона слегка покачивалась из стороны в сторону, словно маленький грязный цветок на ветру.
– В Кросс-Крик, – ответил Йен. – Это первый большой город на нашем пути, и я там кое-кого знаю.
А вот есть ли у него знакомые, которые могли бы помочь в сложившихся обстоятельствах… жаль, что нельзя обратиться к двоюродной бабушке, Иокасте. Живи она по-прежнему в поместье «Горная река», можно было бы оставить девчонок там, но Иокаста и ее муж Дункан перебрались в Новую Шотландию. Была еще служанка Иокасты, Федра… Кажется, она работает в пивной в Уилмингтоне. Но нет, она не сможет…
– Такой же большой, как Лондон?
Гермиона легко опрокинулась на спину и легла, широко раскинув руки. Ролло поднялся, подошел к ней и обнюхал. Она захихикала – первый невинный звук, который услышал от нее Йен.
– Что с тобой, Герми?
Встревоженная Труди бросилась к сестре и присела рядом с ней на корточки. Ролло, который тщательно обнюхал Гермиону, переключил свое внимание на Труди, но та лишь оттолкнула любопытную морду пса. Меж тем Гермиона начала что-то фальшиво напевать себе под нос.
– С ней все в порядке, – заверил Йен, бегло взглянув на девочку. – Она просто немного опьянела. Это пройдет.
– А-а. – Успокоенная Труди села рядом с сестрой, обхватив колени. – Папа часто напивался. А еще орал и ломал все подряд.
– Правда?
– Угу. Однажды он сломал маме нос.
– О, – произнес Йен, не зная, что на это ответить. – Плохо.
– Думаешь, он умер?
– Надеюсь.
– И я тоже, – удовлетворенно сказала девочка.
Она зевнула так широко, что Йен почувствовал запах гнилых зубов с того места, где сидел, а Труди свернулась калачиком на земле, крепко обняв Гермиону.
Йен вздохнул, сходил за одеялом и накрыл их обеих, бережно подоткнув его под обмякшие тельца.
Он думал, что теперь делать. Недавний обмен словами почти походил на нормальный разговор, раньше они так не говорили, но Йен не обольщался, прекрасно понимая, что краткая попытка проявить дружелюбие не дотянет и до утра. Где бы найти кого-нибудь, кто захочет и сумеет с ними справиться?
Из-под одеяла послышалось
