но в нем легко можно было затеряться. Шотландия была далеко от этого места в Озерном крае Англии, но она была ближе, чем того можно было ожидать, находясь в дальних американских колониях или томясь в Ардсмьюире.
Дверь отворилась, впуская дочерей Дансени. Старик радостно встретил их.
– Джонни, помнишь Джиниву? – Он толкнул гостя навстречу девочкам. – Изабель была совсем малышкой, когда ты был здесь в последний раз. Как же быстро летит время…
Теперешней Изабель, небольшой пухленькой девчушке, похожей на мать, было четырнадцать. Джиниве было семнадцать. Ее трудно было узнать: Грей помнил разве длинную нескладную девочку, в которой не было того изящества и гордости, какие были в новой Джиниве, походившей более на отца, чем на мать. У лорда Дансени были такие же серые глаза, поражавшие своей ясностью, а кудри, сейчас уже седые, наверное, когда-то были такими – блестящими и каштановыми.
Девушки соблюли правила приличия, церемонно раскланявшись с майором, но было заметно, что их мысли заняты чем-то другим.
– Папа, – Изабель тронула отца за рукав, – в холле… находится какой-то мужчина, очень высокий. Он наблюдал за нами, пока мы шли сюда. Он выглядит устрашающе!
– Кто это? – вступила в разговор Джинива.
Она не стала расспрашивать подробно и восторгаться ростом незнакомца, поскольку это уже сделала сестра, к тому же девушке было важно знать, стоит ли человек в холле ее внимания или нет, одарить ли его на несколько минут царственным расположением или не стоит.
– М-м-м… должно быть, это наш новый слуга… Джон порекомендовал нам конюха, – замялся лорд Дансени. – Его отведут на конюшню…
Явившийся в дверях лакей обратил на себя внимание удивленным возгласом.
– Сэр, в холле стоит шотландец! – Он был потрясен до глубины души.
Красивым жестом он указал на холл, где молча стоял Джейми, завернувшись в плащ.
Услышав, что речь идет о нем, а значит, нужно представиться, напугавший девушек шотландец сделал несколько шагов вперед, остановился на почтительном расстоянии и обратился к лорду:
– Милорд, имею честь представиться – Алекс Маккензи, – зазвучал его мягкий голос, акцентом выдававший в нем горца. – Ваш слуга, милорд. – Джейми учтиво поклонился, сделав это как можно вежливее, чтобы не показалось, будто он иронизирует.
Работать в Хэлуотере конюхом было несложно, даже легче, чем работать на родной ферме или заготавливать торф. Но нельзя сказать, что Джейми не уставал: когда остальных шотландцев отправили в Америку, он остался один в камере и провел там два долгих месяца, не занятый работой. За это время он отвык заниматься чем-либо, так что Озерный край поначалу показался адом и каторгой. Его расслабленные мышцы теперь ужасно болели, руки отваливались, и он буквально валился с ног. Он ночевал на сеновале и всю первую неделю своей работы в Хэлуотере засыпал как убитый, не видя снов.
Он приехал сюда в сопровождении лорда Грея,
