ускоренным темпом и нам некогда прислушиваться к звукам, которые вокруг нас, которые в нас, и все это делает нашу жизнь серой, будничной. Скажи, ты когда-нибудь наблюдала зарево восхода или закат солнца?». Я смущенно пожала плечами. «Это потрясающее зрелище, оно целиком захватывает тебя и переносит в мир чувств, которые невозможно описать словами. Человеческий язык слишком беден, чтобы передать великое таинство природы, происходящее на твоих глазах. А художник, если он настоящий художник, посредством палитры красок может заставить тебя пережить эти чувства. Ты смотришь на картину, на которой изображен ураган, сметающий все на своем пути: деревья, хозяйственные постройки, ветхие жилища, и тебе кажется, еще мгновение – и ураган подхватит тебя, словно маленькую песчинку, и унесет за собой. И если художнику удалось внушить тебе подобные чувства, то его картина – живая и в ней есть звуки».
– Как, оказывается, можно красиво выражать свои мысли, – произнес Генрих и покачал головой. – Эдит, можно я оставлю себе этот рисунок?
– Конечно.
Вдруг раздался глухой треск, включился селектор, и секретарша сказала:
– Господин Дитрих, к вам господин Прост. Вы примете его или ему подождать?
Эдит встала и, сжимая в руках дамскую сумочку, поспешила откланяться.
– Не буду больше занимать ваше время, господин Дитрих, тем более я уже все вам рассказала. До свидания, – Эдит, поклонившись, направилась к двери.
– Эдит, – окликнул девушку Генрих.
Витхайт повернулась.
– Спасибо. Я жду тебя в следующую среду.
– Хорошо.
Генрих щелкнул тумблер селектора.
– Сайда, скажи господину Просту, что он может войти.
Эдит не успела взяться за дверную ручку, как дверь широко распахнулась, и на пороге возникла фигура молодого высокого мужчины плотного телосложения. При виде девушки на его лице моментально появилась обворожительная улыбка, которая, по мнению ее обладателя, не могла оставить равнодушной ни одну представительницу женского пола. Мужчина галантно отступил назад, пропуская Витхайт. При этом его взгляд скользнул по фигуре девушки и зафиксировал в памяти, как на кинопленке, все достоинства и недостатки рассматриваемого объекта.
Как только за Эдит закрылась дверь, мужчина с нескрываемым любопытством спросил:
– Кто эта девушка? Я никогда раньше не встречал ее у тебя. Она очередная вкладчица вашего банка или… – мужчина негромко хихикнул. Широко расставляя ноги, он приблизился к столу и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло. – Ну и жара сегодня.
Генрих включил вентилятор.
– Питер, ты, как всегда, в своем репертуаре. Скажи честно, тебя кроме женщин еще что-нибудь в жизни волнует?
Прост плотно сжал губы и потер кончик носа.
Питер Прост, тридцатипятилетний
