ли тогда создавать следующий отряд, чтобы он управлял этим, и так далее? – Красс снисходительно усмехнулся: наивность упрямца казалась даже забавной.
– Одна из центурий… – растерялся Парей.
Красс прислонился спиной к мраморному бортику бассейна. Затем поднял руку, призывая к вниманию, и все вокруг замолчали.
– Разумеется, Парей, легионеры способны на многое, беда лишь в том, что они мне не подчиняются. Возьмешь ли ты на себя труд попросить у Помпея солдат, чтобы патрулировать бедные кварталы? Он требует, чтобы я оплатил охрану порядка во время скачек, а мне, честно говоря, уже надоело поддерживать его репутацию своими деньгами. – С этими словами Красс решительно взмахнул рукой, и стоящая на краю бассейна металлическая чаша со звоном покатилась по мраморным плитам. – Ну что ж, пожалуй, на сегодня достаточно, друзья. Пока работы вам хватит, а завтра будет новый день, и он принесет новые дела. Оставьте меня.
Приближенные послушно, без единого слова, вылезли из бассейна и поспешили прочь от своего непредсказуемого господина.
Юлий и Октавиан ехали по дороге, направляясь в город. Оставить за спиной шум порта и погрузиться в тишину сельских просторов оказалось очень приятно. За легион волноваться не приходилось: Брут прекрасно справится и с разгрузкой, и с размещением людей. Каждого из центурионов выбирали индивидуально, так что положиться на них можно было полностью. До тех пор пока первые из легионеров не получат разрешение на время покинуть лагерь, не произойдет ровным счетом ничего непредвиденного.
Цезарь взглянул на Октавиана и порадовался: как красиво и уверенно мальчик держится верхом! Упорные тренировки вместе с отборным отрядом сделали свое дело, и теперь можно было подумать, что он родился в седле. Никто не скажет, что этот уличный паренек впервые увидел лошадь в девять лет.
Всадники спокойно ехали по вымощенной стертыми от старости камнями дороге, время от времени обгоняя медленно тащившиеся тяжелые повозки. Нагруженные зерном и вином, драгоценностями, кожами, железными и бронзовыми изделиями, они двигались в Рим – город, который поглощал все, что ему предлагали. Возницы щелкали кнутами, подгоняя волов и ослов, и Юлий знал, что всем им предстоит проделать неблизкий путь к рынкам столицы.
Равномерное постукивание копыт усыпляло, однако Юлий никак не мог сбросить напряжение. Впереди ожидала встреча с семейным склепом, и ему не терпелось увидеть могилы близких.
Наконец, когда солнце поднялось почти в зенит, Юлий не выдержал и пришпорил мерина. Октавиан сделал то же самое, и всадники стремительно помчались к цели, провожаемые одобрительными возгласами торговцев и возниц.
Семейная усыпальница представляла собой скромный куб из темного мрамора, прилепившийся к краю дороги. До городских ворот отсюда было меньше мили. Разгоряченный быстрой ездой, Цезарь спешился и оставил коня пастись на буйно разросшейся вокруг склепа траве.
– Ну вот и приехали, –
