Артем, я к тебе обращаюсь.
Артем вел себя странно, он вздрагивал на каждый звук. И часто повторял: «Ах, если бы мне было нестрашно». Маша поручила ему помогать Пастору, Ляме и Эльзе наряжать елку. Но, взяв в руки фигурку космонавта, Артем так и застыл с нею в руках. Он не обращал внимание на окрики жены. Его взгляд был устремлен к верхушке елки, на которой помещалась пятиконечная красная звезда.
Эльза тоже наряжала елку, но вскоре ей надоело излишнее внимание со стороны Лямы. Она отошла от елки и уселась в кресло подле Оксаны. Ляма тут же бросил наряжать елку и сел поближе к девушке-готке. Пастору ничего не оставалось, как одному продолжать наряжать елку. Впрочем, Бизон не оставил его одного. Он стал подавать елочные украшения из большой коробки.
– Ляма, тебе чего? – грубо спросила его Эльза. Она посмотрела на сестру с укором. Оксана же, чтобы не встречаться с ней взглядом, попыталась вновь продолжить разговор с Машей, которая пыталась криками привлечь к себе внимание оцепеневшего мужа.
Но в этот момент по ступенькам дубовой лестницы со второго этажа спустилась белка. Самая натуральная белка в человеческий рост. Костюм был настолько потрясающим, что любой мог принять его носительницу за громадную белку.
Оксана, Маша и даже Эльза, открыв рты, наблюдали, как белка, помахивая хвостом и напевая себе под черный носик мелодию, прошла в кухню и, отворив холодильник, достала запотевшую бутылку минералки. Затем она закрыла дверцу.
– Привет! – помахала она своей лапкой трем молодым женщинам. – Жарковато у нас в номере.
Она показала лапкой на елку.
– Круто смотрится! Как с рождественской открытки!
После чего она, так же мыча себе под нос мелодию, так же помахивая хвостом, поднялась по лестнице на второй этаж. Хлопнула дверь номера, и щелкнул замок.
– Видала? – спросила Оксана Машу. Та как зачарованная смотрела на лестницу, по которой прошлась странная постоялица.
– О-фи-геть! – протянула девушка. Она даже забыла о своем странном муже. – Вот это костюм.
– Ага, а ты видела кисточки на ушах?
Эльза тоже смотрела на дубовую лестницу.
– Прикольная чувиха, но встречать первую брачную ночь в костюме белки – это даже для меня перебор.
Ляма, сидевшая подле Эльзы, подала голос:
– Я могу тебе сделать из бумаги. Весьма оригинальный.
Девушка фыркнула, изогнув черные губы.
– Кто ты? Ляма, что ты можешь?
Молодой человек затрепетал.
– Могу спеть. Я посвятил тебе свою новую рэп-балладу.
– Ляма, не надо!
Но Ляма встал с кресла и, наверное, пропел бы свое эпохальное творение, от которого даже сам Пушкин несколько раз перевернулся в могиле, но в дверь постучали.
Оксана восприняла это как счастливую удачу.
– Постояльцы! – воскликнула она. – Эльза, ты должна мне помочь!
– Обязательно я должна тебе помочь! –
