отеля:
– А снежинки вы сами вырезали? Как красиво!
Эльза стояла за стойкой ресепшена. Ее лицо в готском макияже было непроницаемым. Ни один мускул не дергался на ее лице.
Старушка с беспокойством глянула на странную девушку-гота и еще усерднее принялась расхваливать отель:
– А какая елка. У вас такая чудесная елочка. Вы сами ее наряжали?
Эльза вышла из-за стойки и подошла к милой бабушке почти вплотную. Девушка-гот указала на значок, прикреплённый к блузке старушки – песочные часы и коса.
– Бабуся, а почему у вас знак смерти? – вдруг спросила Эльза.
Старушка рассмеялась. Чересчур громко.
– А это, внучка, значок спортивной секции.
– Спортом занимаетесь?
– Это, дитятка, спортивный значок. Я косарь-садовод. Вот! Косим на скорость. Я как зайдусь… о-ой… так меня не остановить.
– И как успехи?
– То есть?
– Спрашиваю, как спортивные успехи?
– Я чемпион мира по косению. Ой, тьфу… Хотела сказать, по кошению, то есть по косьбе. – Она задумалась. – Вот какая напасть, никогда не задумывалась, а как правильно говорить, короче, я накосячила на целое звание чемпиона мира. Понятно тебе, девочка?
Эльза, не мигая, слушала, что говорит чемпионка мира по кошению на скорость.
– Понятно, – глухо сказала она. – Проходите в гостиную, я сейчас принесу вам чаю.
И как только бабушка отдалилась, Эльза ответила:
– Старушенция, похоже, зачетная чувиха. – И добавила: – Думаю, она нас всех убьет.
9. Заселение в проклятый отель
Студенты следовали за Оксаной на второй этаж. Андрей, Вика, Муса и Жанна – так звали студентов – поднялись за хозяйкой отеля по дубовой лестнице, сделанной еще в позапрошлом веке. Дощатый пол на втором этаже был устелен уютным ковром, бра светили со стен мягким светом.
– У вас два номера, и они напротив друг друга, – говорила Оксана, подводя постояльцев к дверям номеров. – Двести десятый и двести девятый. Девочки в четный, а мальчики в нечетный.
– Прочему это девочки в четный? – тут же возникла Виктория. – Может, девочки хотят…
– Мне пофиг, что девочки хотят, – огрызнулась Оксана. – Вот когда девочки будут платить за себя, тогда и будут говорить.
Жанна фыркнула.
– Мы и заплатили за себя! – воскликнула она и хотела далее бравировать этим, но Оксана ее оборвала:
– Ага, заплатили десять процентов, а вот остальное заплатил институт, поэтому сидите и молчите, потому что ваш воспитательный отдел дал мне четкие инструкции по поводу вашего времяпрепровождения.
Муса нагнулся и прошептал на ухо Жанне:
– Если че, то мы поменяемся. Я могу разделить номер с Викой.
Но Оксана все слышала.
– Только попробуйте,
