Стэффорд откашлялся.
Он хотел сказать что-нибудь обнадеживающее, что-нибудь, что бы дало ему новые силы, но в голову приходили только клише. Он раздумывал, может ли позволить себе хотя бы коснуться его плеча в знак утешения.
– Не будем об этом, Рой, – сказал Лукас раньше, чем Рой Стэффорд успел что-либо придумать.
Он на секунду замялся, но потом все-таки коснулся упаковки и накрыл ее ладонью.
– Если сможешь, забудь то, что ты видел.
Забвение.
– Никогда, – выдохнул Стэффорд. – Я никогда не забуду о твоей победе.
Он сам удивился, что вообще это сказал, – уже многие годы не бывало такого, чтобы он говорил искренне. Только теперь он понял, что говорит это не ему, а своим собственным сомнениям, которые крутились в голове несколько минут назад. Невообразимой глупости, а также своей собственной смерти. Наконец он понял, что думал на самом деле: «Я никогда не забуду тебя».
Лукас встряхнул головой.
– Победа здесь ничего не значит, – тихо сказал он. – Считаются только поражения.
Он сжал упаковку шприцов в ладони и пальцем коснулся одной из пустых ячеек в пластике.
– Прежде чем использовать этот, я выдержал пять часов. Страшное время, Рой! Но все бесполезно.
Его голос был сухим, полным усталости и выплескивал целый океан безмерной горечи.
– Я все равно проиграл. И проиграю снова. В конце концов использую их все.
Он порылся в портфеле, но не нашел того, что искал. На его лице неожиданно промелькнула тревога. Лукас положил портфель на колени и начал торопливо разбирать его содержимое. Стэффорд понял, что он ищет черный портсигар, который остался забытым на полу.
Когда он подошел к нему и поднял, на пол выпал маленький металлический валик. Внутри что-то хрустнуло.
– Прошу тебя, осторожно! Не открывай! – резко встрепенулся Лукас. – Эту ампулу нельзя ломать.
«Еще какое-то лекарство, посильнее?» – подумал Стэффорд, подняв валик.
Но, увидев лицо Лукаса, он понял, что` держит в руке. Он едва не поддался первой пришедшей в голову мысли – отбросить эту вещь подальше. Как можно дальше.
Лукас ничего не сказал. Стэффорд понял, что специально: пока Лукас молчит – выбор остается за ним. Он мог выразить согласие или возмущение. Он мог начать угрожать, что сдаст его, потому что иметь при себе такое – абсолютно незаконно. Но, прежде всего, он мог делать вид, что ничего не понял. Все это пронеслось у него в голове, и все эти мысли он отверг.
– Должно быть, ужасное чувство – носить такое с собой постоянно, – сказал он.
– Чувство было еще ужаснее, пока мне не повезло добыть это, – констатировал Лукас, и на его лице промелькнула первая едва уловимая улыбка.
Стэффорд медленно положил валик в футляр и отдал Лукасу.
– Лукас, если я могу вам как-нибудь…
– Главное, не смотрите на меня
