а не шла по холодной и грязной бетонной коробке.
– Советую тебе хорошенько подумать перед нашей следующей встречей, – бросила она напоследок и щелкнула пальцами, будто те были выключателями.
Огненные шары тут же потухли, погрузив комнату во тьму. А Роксана выдохнула только в тот момент, когда крайне неприятная дамочка ушла и щелкнул дверной замок. Пальцы в раз стали ледяными, и девушка попыталась закутаться в одеяло поплотнее. Наручник снова больно врезался в запястье. Роксана пыталась унять дрожь, злясь на себя на то, что трясется, словно мышь. Ощущение бессилия мешало думать. Глаза бегали вокруг в поисках спасения и не находили его. То, что ее похитили, очевидно. И этим психам нужен был какой-то ларец. Но какой пленница не представляла. Возможно, имелся в виду какой-то антиквариат. Но даже в доме бабушки, которая умерла полгода назад, Роксана не помнила ничего настолько ценного, что бы могло заинтересовать похитителей, сплошной старый хлам. Бабушка в своем поселке слыла редкостной барахольщицей. Перебирая в уме возможные варианты, Роксана легла на жесткую постель, свернувшись калачиком, и закрыла глаза.
Голова пребывала в странном затуманенном состоянии, словно ее чем-то опоили. Теперь, когда страх чуть-чуть притупится, девушка уже стала замечать непонятное состояние организма. Она и сама не заметила, как забылась беспокойным сном.
Ей снилось, что она бродит по саду около дома бабушки. Яблоки на дереве уже созрели. И их было так много, что мысль, как все это переработать, приводила в легкую панику. Подол длинного платья цеплялся за траву и цветочные кусты. Босые ноги чувствовали тепло прогретой солнцем земли. Роксана подошла ближе к своему любимому плодовому дереву с двумя стволами и подняла голову. Там, среди листвы висело яблоко, которое будто светилось лунным светом. Девушка потянулась к нему, висящему так близко. Сорвав плод, она повертела его в руках. Яблоко оказалось наполовину серебристым, а наполовину черным, сотканным из тьмы. Роксана ойкнула и уронила его в высокую и мягкую траву.
– Что ж ты едой бросаешься?
Роксана даже не заметила, как бесшумно подошла бабушка в своем цветастом хлопчатобумажном платье. Она пристально смотрела туда, куда укатилось яблоко.
– Оно гнилое, – просто ответила Роксана, неосознанно пятясь от плода, выглядывающего краешком своего лунного бока.
Бабушка же, тоже босая, пошла к нему. Роксана хотела было ее предостеречь, чтобы не трогала. Но та уже подняла плод и начала всматриваться в него со всех сторон. Потом ее глаза цвета мха устремился к внучке.
– Тьма – не есть зло, – сказала она не своим голосом. – Свет – не значит добро. Это стороны одной монеты. Что будет, если на одну чашу весов положить гирю, а на вторую перо? Первое перевесит. Будет дисбаланс. А на балансе держится мир. Не забывай об этом.
Потом бабушка поднесла яблоко ко рту и с причмокиванием откусила, да так, что попробовала сразу две половинки. И светлую, и темную. Широко распахнутыми глазами Роксана смотрела, как сок тек по пальцам и руке старушки,
