успела оглянуться, как уже перешла во второй и встретила вторую весну, будучи ученицей. В мае, отстояв линейку и поприветствовав последний звонок, она взяла под руку подругу Катю и пошла вместе с ней на прогулку. Катя, поправляя хвостики на голове, часто останавливаясь и отмахивалась от надоедливой пчелы, жужжащей над ухом. Лида посмеивалась над нервной девчонкой, закатываясь от смеха.
– Ну ты и трусиха! – хохотала она, глядя на девочку, звонко визжащую и размахивающую руками. – Какой-то мухи испугалась!
– А что она ко мне пристала? – подпрыгивая, кричала Катя и закрывала лицо ладонями. – Уйди! Уйди ты от меня, глупая мошка!
– От тебя сладким, наверное, пахнет! Аха-ха! Она тебя за мёд приняла!
– Да хоть за конфету! А-а-а! Отстань, глупая! Отстань!
Отбежав подальше, Катя закрутилась на месте.
– Убери ты её от меня! А-а-а! Убери! Убери!
Недолго думая, Лида подскочила к подруге и захлопала в ладоши. Видимо, пчела испугалась громких хлопков и улетела.
– Дурацкое насекомое, – отряхивая подол платья, Катя злилась. – Самое тупое насекомое в мире.
– Оно пользу приносит, – потеряв из виду пчелу, Лида подтянула гольфы. – Мёд делает.
– Ну и пусть делает, а ко мне приставать не надо. Всё! Пойдём гулять.
– Мы ж на кладбище собирались, – напомнила Лида.
– Ах да. Уф, надеюсь, там не будет этих, противных.
Девчонки решились пройтись рядом с кладбищем, потому что случайно услышали разговор между мальчишками, мол, среди памятников гуляет Белый Дух какого-то солдата, похороненного в неизвестной могиле.
– А где та могила? – с интересом спросила Лида, перешагивая через неглубокую ямку.
– Не знаю. Ребята об этом не рассказывали. Сейчас обойдём возле забора и посмотрим, кто там ходит.
Дойдя до конца дороги, девочки убедились, что рядом с последним домом никого нет, и занырнули в кусты сирени. Дорожка, ведущая к кладбищу, простиралась вдоль густо насаженной сирени и приблизительно через десять метров поднималась наверх, по склону холма. Кладбище находилось на возвышенности, поэтому носило название «Высокое». Оно было огорожено дощатым забором и охранялось местными старушками, живущими совсем рядом.
– Кать, я устала, – Лиде надоело взбираться по холму, и она решила сесть на траву отдохнуть. – Давай под тем кустом посидим, жарко.
В кустах плакучей ивы была вырыта огромная яма для сбора высохших цветов и всякого мусора. Двинувшись вправо, девчонки заметили, что трава под кустами немного примята.
– Здесь уже кто-то был, – сняв ранец со спины, Катя села на обгоревшее брёвнышко.
– Наверное, Белый Дух, – Лида оглядела местность и поняла, именно здесь она никогда не была. Не видела мусорную яму, не стояла на этой стороне холма.
Бросив ранец на траву, она вытерла пот со лба и подошла к ветвистому кусту.
– Не ходи, вдруг там кто-то сидит, –
