Сверкающее. Стоит целое состояние. Но оно совсем не подходит Мили. Каждый миллиметр её светлой кожи сам по себе прекрасен. Это должно быть незаконно – скрывать эту изящную шею под такими массивными украшениями. Её не нужно прятать, а наоборот – привлекать внимание чем-то маленьким, но не менее драгоценным.
Интересно, мой кулон Мили выбросила в тот же день, как узнала, какое я чмо? Или сохранила, чтобы не забывать о том, какое я чмо?
Возвращаю взгляд к лицу красавицы, и все вопросы разом улетучиваются. В её глазах мерцают все оттенки ярости. Меня аж незримым горячим импульсом прошибает. Сверху донизу жаром заливает. Таким мощным, что на коже вмиг испарина проступает, а в горле пересыхает, словно я неделю не пил.
Вот уж не знаю – Эмилия так злится на меня? Или на себя, за то, что в зале так знатно лопухнулась? Но факт остаётся фактом: милашка в гневе. И, чёрт побери, это до безумия сексуально. Злая она ещё более прекрасна. Убийственно красива. Невозможно отвести взгляд. И я не отвожу. Это делает она, когда вдруг резко разворачивается на сто восемьдесят градусов, делает шаг к столу и наклоняется, предоставляя мне возможность заценить её аппетитный вид сзади. И это пиздец! Реально пиздец. Я много шикарных женщин видел с самыми идеальными фигурами, но лишь от одной Мили меня всегда так смачно крыло. Ещё когда она была тощей девчонкой, а сейчас… сейчас мне совсем сложненько становится держать себя в руках.
Так и хочется прижаться к ней сзади твёрдым пахом. Провести ладонями путь от груди по осиной талии до округлой задницы, которая увеличилась на несколько размеров с тех пор, как я видел её в последний раз. Хочу зарыться в длинные густые волосы и оттянуть её голову назад. Задрать платье, отхлестать сладкую попку, войти до основания и оттрахать её прямо на столе Коннора. О-о, да! Как же это было бы здорово.
Сердцебиение ускоряется, за считанные секунды направляя всю кровь к паху. Член каменеет до предела, норовя прорвать ткань брюк. Я чудом заставляю ноги прирасти к земле. Чудом сдерживаю в клетке зверя, который даже спустя столько лет считает эту женщину своей. Даже несмотря на то, что это не так. Даже несмотря на то, что она скоро выходит замуж и наверняка презирает меня.
– Сколько? – спрашивает Эмилия, вновь повернувшись ко мне передом.
– Что сколько? – непонимающе смотрю сначала в донельзя серьёзное лицо, а потом спускаю взгляд на чековую книжку и ручку в её руках.
– Сколько ты хочешь, чтобы отменить выступление на свадьбе и уехать из Рокфорда?
– Ты прикалываешься? Если да, то совсем не смешно.
И это мягко сказано. Я едва сдерживаюсь, чтобы не вырвать из её рук эти чеки и не выкинуть их в окно, а после воплотить в реальность свою фантазию со столом её женишка. Только на сей раз грубо и максимально жёстко, чтобы впредь думала перед тем, как что-то сказать.
– Какие шутки, Эндрюз? Мне сейчас вообще не до смеха. Говори, сколько ты хочешь? Мы оба будем в выигрыше. Я – избавлю себя от ссоры с Коннором и проблем, которые ты можешь
