ожидал, что речь будет идти о жизни Тани, я как-то немного по-другому представлял себе проблему, мне казалось, это как зуб вставить. Да ещё оказалось, что она снова беременна, об этом донесли Вито его люди, подкупленные в больнице, где он, расставив силки, и ожидал этих двух опасных и прекрасных зверей с того дня, как я рассказал ему то, что узнал от Кати.
О, это было сладко наблюдать, как Вито распинал его. Правда немного смазало, как решительно он согласился на всё, что угодно, на любую жертву, любое бесчестье в отношении себя, только бы не коснулись Тани, только бы отдали эти несчастные клапаны, от которых, оказывается, зависела её жизнь сейчас. Это удивительным образом подняло его в моих глазах, как бы мне ни хотелось поглумиться и сказать, что педик всегда рад зад подставить, но я видел, что не только меня, но и остальных, кто был с Вито, странным образом тронула эта его готовность пожертвовать всем ради неё. Признаться, я не ожидал, что такой вот, лощёный красавец, может быть совершеннейшим дворовым босяком ради этой вздорной Тани… совершенно это не вязалось с тем, как он выглядит, как ведёт себя, как говорит, вообще с ним, и что я слышал о нём, это не вязалось.
Впрочем, и с Таней много чего не вязалось.
И очень приятно было видеть, как Вито всё же переломил ему хребет, и что с ним сделалось, и как выглядел Платон, мой поверженный соперник, рогатый муж, и шьотярвский егерь Преображенский, каким-то странным образом встроившийся в их компанию. И даже то, что он не узнал меня, мне было на руку, я смотрел на них, упиваясь своей местью им, сильным и великолепным, а я такой мелкий и незамеченный даже причинил им всем столько боли. Этим троим и самой Тане.
Её я не видел. Но я увижу, я ещё упьюсь своей местью вполне. Всё впереди…
А сейчас я видел, как они прошли в вестибюль и нашли там… Марка Миреновича, он тут тоже оказался удивительным образом, и какая-то видная женщина, я мог только догадываться, что это мать Тани и Платона, потому что Платон вообще-то был очень похож на неё, Таня же другая. Она вообще другая. И мне теперь не терпелось увидеть её…
…Если бы я знала, что этот красивый большеглазый юноша так интересуется Таней, я бы позвала его посмотреть на неё. Что называется, полюбоваться, что стало с её хвалёной красотой.
Да, я пришла взять материал. Конечно, я не готовилась к этому заранее, Боже упаси, я давно забыла о Танином существовании. Ну, почти забыла, потому что ею всё время тыкали с экрана телевизора, то она смотрела на меня из модных журналов, которые я всегда любила листать, а потом и вовсе стала героиней шоу «Рок и мода» с Володей Книжником, которого почему-то стали звать Ленин… С Володей.
Я бы не смотрела. Я бы наплевала, давно уже отболело то, что было тогда. Надо сказать, я насладилась вполне той местью, той пляской, завистливой ненависти, которая получилась такой великолепной. Правда меня всё же, что называется, поймали, но тоже ведь по моей глупости, нечего было болтать Володе. С тех пор я научилась держать чувства при себе.
После всех тех событий, удовлетворённая, я поступила в мединститут, и в Кировск больше не возвращалась
