на другом краю дивана, кивнул. Разин забрался внутрь и поставил сумку на колени.
– Простите, что опоздал. Меня пасут очень плотно. С каждым днем все труднее оторваться.
– Я отпустил водителя на час. А пока ждал, почитал американский детектив. Мое время попусту не пропадает.
Разин обвел взглядом салон машины.
– Не беспокойтесь, здесь можно разговаривать, – сказал Борецкий.
– Лучше пройдемся. Отличная погода.
Борецкий подхватил шляпу. Они перешли дорогу и оказались на аллее, пустой и серой. Как и в прошлый раз, дул ветер, снова собирался дождик.
– Когда-то здесь я гулял с девушкой, – вздохнув, сказал Борецкий. – Она была старше на год. И, кажется, никогда не воспринимала меня всерьез. Но ходила со мной гулять и ждала, когда я наберусь смелости и ее поцелую. Я жил на Фрунзенской. А она жила тут недалеко. Я доезжал до метро Кировская. Мы бродили и разговаривали о пустяках или планы строили… Она была красивой девушкой из хорошей семьи. На нее заглядывались взрослые мужчины. Не верится, что все это было со мной. Смелости я так и не набрался… Посмотрела бы она на меня сейчас: старый бюрократ в очках и шляпе.
– И у меня была похожая история, – засмеялся Разин. – Я тоже гулял с девушкой, на которую заглядывались взрослые дяди. И, разумеется, у нас ничего не получилось. Только гуляли мы не здесь, в Сокольниках.
– Лирическое отступление закончено, теперь к делу, – сказал Борецкий. – Не буду вас долго томить. Передайте Платту, что есть добрая новость. Генеральный еще раз внимательно изучил материалы. Плюс несколько экспертных заключений о ценности того или иного изделия и его фотографии. Я говорил Платту, когда мы встречались последний раз, что у начальства возникнет интерес к этим фактам.
– Почему, что изменилось?
– Не знаю. Но прокурор принимает решения самостоятельно. Не слушает советов. Если эти советы не исходят от первых лиц страны. Он чувствует обстановку и знает, когда делать ход. Я ждал этого решения, но, честно говоря, полной уверенности не было. И вас не хотелось авансом обнадеживать.
– Значит, лед тронулся…
– Теперь я чувствую азарт, – Борецкий потер ладони. – Ну, будто я на утиной охоте, осень, холодно, рассвет, я сижу в лодке… Подсадная готова. Ожидание затягивается… И вот-вот из-за камышей появятся утки. Это такое чувство, не описать словами. Вы охотились когда-нибудь?
– В основном охотились на меня, – ответил Разин.
– И каковы результаты? – усмехнулся Борецкий.
– Для охотников – не слишком хорошие. Я жив и пока еще на свободе. Но везение может кончиться.
– Ну уж нет. Надеюсь, что профессиональная осторожность вас не подведет, – улыбнулся Борецкий. – Так вот, в моем присутствии мой начальник передал материалы следователю по особо важным делам Леониду Ушакову. Это относительно
