некого винить, кроме самой себя. Вроде ты обещала, что больше меня не побеспокоишь.
– Я не беспокою!
– Ты это серьезно?
– Да. Нет… То есть я шла в деревню.
– Деревня в противоположном направлении.
– Через этот лес проходит общественная тропинка. И я хотела оставить на заднем крыльце твоего дома горшочек с медом и немного клубники. Как вдруг заметила, в каком состоянии лодочный домик.
– А почему тебя это волнует?
– Такая я вот беспокойная, – выдавила она сквозь зубы, стиснутые от боли.
– Ты вторглась на чужую территорию. И причинила еще больший ущерб.
– Ой, да ладно. – Она перешла на шепот: – Там есть… вода… в моей корзинке.
– А это не навредит?
– Мое кровяное давление.
Люсьен молча достал из корзинки бутылку с водой, подложил одну руку ей под голову, приподнимая ее, чтобы помочь попить. Длинные прохладные пальцы, запутавшиеся в ее волосах, оказались лучше любого обезболивающего, но, испугавшись, что он приподнимет ей голову, она предупредительно пискнула:
– Нет.
– Ты думаешь, у тебя травма спины?
– Нет. Возможно.
Люсьен кивнул. Но не убрал руку из-под головы, когда поднес бутылку к ее губам. Поскольку она лежала на спине, большая часть воды стекала по ее лицу и шее.
– Хватит? – спросил он, когда она остановилась перевести дыхание.
– Да.
– Скажи мне, если захочешь еще.
Он поставил бутылку на пол, а потом, желая убрать руку, резко дернул ее за волосы, в которых запутался ремешок от часов.
– Прости, – пробормотал Люсьен, выпутываясь.
– Ничего. Зато я забыла о боли в ноге.
– Значит, все не так уж плохо.
– Все плохо только с моей ногой, – пробормотала девушка, но он уже занимался досками, в которых застряла ее нога.
– Дерево здесь гнилое. Тебе повезло, что не провалилась целиком.
– Я рада, что ты так думаешь. – Он уже стучал молотком, расширяя проем. – Ты понимаешь, что разрушаешь здание, внесенное в список Всемирного наследия, – не унималась она, правда, больше для того, чтобы сосредоточиться на чем-то другом, кроме боли. – И ключевое здесь слово «старый». У него есть история.
– Это старый гниющий лодочный домик, который следовало бы снести до того, как он рухнет.
– Снеся его, владелец попал бы в огромные неприятности.
– Ты серьезно? Что такого особенного в этом домике?
– Он был спроектирован каким-то знаменитым архитектором девятнадцатого века, другом Хартфордов. Их вечеринки по выходным были… – ее накрыла волна боли, и она впилась ногтями в ладони, – легендарными.
– Опять легендарное. Я слышал, здесь жила легендарная семья.
Альма что-то рассказывала. Значит, он спрашивал.
– О? Может быть, «печально известный» –
