когда войдем в комнату. Зуфри мог строго наказать Айзу, и мне придется выслушать немало упреков. И в то же время я чувствовала досаду, зачем она назвала меня сиротой, да еще и бедной… Не может язык держать за зубами, болтушка!
– О чем ты грустишь? – тихо спросил Шадар, а я стеснялась посмотреть на него прямо и не сразу ответила.
Он был старше меня, но не такой пожилой, как отец Айзы. От него исходила спокойная уверенность. Он знал себе цену. Всего несколько слов вкрадчивым, бархатистым голосом усмирили сердитого Зуфри. Недаром подруга назвала его уважаемым человеком.
– Так о чем ты грустишь, Мариам?
– Мне жаль, если отец моей подруги решит, будто я учу ее плохому.
Господин Шадар рассмеялся.
– Я давно знаю Айзу, она не похожа на овечку, которая пойдет за любым пастухом.
– Только туда, куда позовет сердце… – вздохнула я.
– А твое сердце куда зовет?
Я поняла, что он из вежливости поддерживает беседу и кратко ответила, что хотела бы закончить учебу и работать в начальной школе.
– Родные поддерживают тебя? – спросил Шадар.
– Да…
– Неправда! – вскричала Айза. – Тетка прогнала ее из дому, чтобы старый муж не ослеп, глядя на такую красоту.
– Больше не буду тебе ничего рассказывать! – с обидой бросила я, чувствуя, как лицо заливает краска.
Меня охватило возмущение, Айза совсем не имеет такта. Быстро же прошла ее робость перед грозным отцом… Черный джип остановился у крыльца общежития, и Зуфри извиняющимся тоном обратился к господину Шадару:
– Я отнесу девочкам подарки и сразу вернусь. Знаю, тебя ждут дела.
– Я не спешу. Вместе отнесем. Хочу посмотреть, как устроилась твоя дочь, – предложил Шадар и тогда Зуфри впервые бросил на меня долгий, изучающий взгляд, будто именно во мне крылась причина того, что почтенный занятой человек собирается подняться по разбитому крыльцу старой общаги.
К тому времени, как мы вошли в комнату, Айза окончательно успокоилась и даже не думала переодеваться, только накинула на себя халат поверх кофточки и туго завязала пояс. Отец открыто любовался ее порывистыми движениями и быстрой, веселой речью.
– Успокой мое сердце, скажи, как приняли тебя в училище.
– Было трудно поначалу, но Мариам помогает мне делать конспекты и объясняет трудные темы. Смотрите, сколько у нее книг!
Айза бесцеремонно приподняла край покрывала с моей кровати и тут же прокомментировала кипу учебников, которые я натаскала из чулана во время летнего ремонта.
– Наша Мариам очень умная – это сразу видно. Я сплю на коробках с яблоками, а у нее под матрасом вся мировая педагогика собрана с историей вместе.
Зуфри недоверчиво покачал головой и подошел к моей тумбочке, где лежала толстая книга Священного писания.
– Если прилежно читает Дарам, значит, не совсем заблудшая душа. Зачем же ты позволяешь чужим людям на улице себя разглядывать?
