будто провал на дороге от ливняавтобусы стоят и сидят пассажиры
и троллейбусы тоже рога опустили
а у обочины бродячая собака жмется
вдруг из автобуса бросят подачку
похоже я и есть та самая собака
И собак тут тоже хватает. Вот одна, с черными глазками-смородинами, подбежала и смотрит прямо в душу. Ну, дал он ей конфетку из тех, что принес на могилку матери, а еще одну сам съел, потому что невыносимо уже цедить эту водку. Можно ли есть конфеты, принесенные покойникам? Разум подсказывает, что в исключительных случаях можно. Исключительная остановка пришлась прямо на сердце, и кровь остановилась. Мать умерла ночью. До больницы довезли, а в больнице все, к пяти часам утра. Следующая остановка на сердце! Выхудите? Нет? Тогда посторонитесь! А вы не толкайтесь! Это не я толкаюсь, это сердце стучит. Ливень, понимаете, гроза, дорогу размыло! Автобус взял и остановился на сердце, жарко, сидят пассажиры разморенные, а я бегаю по дороге и виляю хвостом, бросьте, ну бросьте мне конфетку, водку заесть, закусить.
Фу! Недопитую сунул обратно в пакет. И снова грачи прилетели. А один сел прямо против меня. Господин товарищ начальник главный грач. – Как настроение? – спрашивает. – Отлично! – отвечаю. – Календарики читаем? – Нет-нет, нисколько не читаем! – А строчки пишем? – Да ни в жисть, господин товарищ начальник! – Ладненько, ладненько! – доволен господин товарищ начальник. – Вот-вот, – говорю. – Ага-ага, – говорю. – А можно, – говорю, – я прямо сейчас отсюда пойду куда глаза глядят, можно? – Конечно, можно! – каркает главный врач. Только вот, черт возьми, оградка закрыта, а в замке дырка под трехгранный ключ, как в поездах, а ключа-то нет. Зачем же я столько выпил?
И собираются тучи на сухом небе, и гремит сухой гром, и хлещет сухой ливень, и ползут по щекам сухие слезы. И душит сухой воздух, а ты, схватив руками горло, нелепо мечешься внутри оградки, как та безголовая курица, не зная выхода, не ведая исхода. Мама умерла.
Ящерка
Да, ведь я не представился. Меня зовут Сбербанк. После смерти матери я переселился в отрывной календарь, на листок от 12 ноября. Я же говорил, что люблю осень. И почему-то пришло ко мне это имя, а другого у меня нет и не было, или не помню его, что одно и то же. А чем это плохо? Ничем. Я не знаю, что это или кто, но звучит красиво. Моим новым друзьям, обитателям календаря, тоже нравится. Даже тетке из 26 февраля.
Мне хорошо жить 12 ноября. Мне вообще повезло, что нашлось место в отрывном календаре. Не так-то просто попасть в календарь. Я бы сказал даже, что жизнь в нем – это предел мечтаний многих и многих. Объясню. В отрывном календаре нет ничего лишнего. Нет ничего противоречивого. Нет грязи. Нет мусора. Нет плохих людей, только хорошие. И еще, как правило, знаменитые. Вот, например, мой сосед по календарю сверху, обитающий 11 ноября, – настоящий испанский король. Только вы меня правильно поймите. Он не сумасшедший какой, а подлинный король, зовут его Виктор Эммануил Третий, родился 11 ноября 1869
