вы доказали свою преданность пингвинам. Я приехал, чтобы официально пригласить вас в экспедицию на Фолклендские острова, – заключает сэр Роберт. – Вы согласны?
Дейзи вскидывает руки вверх и так громко кричит, что я снова чуть не опрокидываю херес.
– ДА!
14
Я бы хотел просто валяться здесь и пялиться в этот огромный телевизор днями напролет, но, конечно же, Ее Королевская Деятельность не позволит мне этого. В перерыве между возней с Дейзи и поиском информации об отце в интернете, бабушка заставила меня помочь Эйлин с готовкой. Эйлин посмеивается надо мной из-за этого и похоже не понимает, что готовка – одна из немногих вещей, в которых я действительно что-то смыслю.
– Мой Дуг и близко не подойдет к кастрюлям, – замечает она, когда я завязываю один из ее кружевных фартуков. Вчера мы вместе ездили за покупками в Килмарнок, и мне удалось разжиться целым пакетом свежих продуктов. Я начинаю выкладывать их на столешницу.
Эйлин подозрительно рассматривает рис арборио, чиабатту и пармезан.
– Импортные продукты?
Неужели Эйлин почувствовала конкуренцию? Сама она чаще готовит традиционные блюда. Мясо и два вида овощей, хорошенько сдобренных солью и маринадом, овощи обычно жутко переваренные. Она заглядывает мне за плечо.
– Я уже рассказывала, как накормила рождественским ужином самого сэра Роберта, миссис Маккриди и всю свою семью?
– Рассказывала, Эйлин.
– И знаете, что сказал на это сэр Роберт?
Я знаю, потому что слышал эту историю уже как минимум дважды.
– Он сказал, что я знаю толк в пророщенных бобах! – с гордостью произносит Эйлин.
– Уверен, что это чистая правда.
Сегодня Эйлин ответственная за пудинг, поэтому она идет в другую часть этой роскошной кухни и перемешивает муку и сливочное масло для рулета с вареньем.
В кухню входит бабуля. Она держит атлас под мышкой и смотрит сурово. Мне всегда не по себе, когда у нее такой взгляд.
– На пару слов, Эйлин, если ты не против.
Бабуля кивает головой в сторону, и та следует за ней. Я слышу, как они шепчутся в соседней комнате. Страшно представить, что они задумали.
Мне не нравится оставаться в одиночестве, потому что в такие моменты меня охватывают мрачные мысли. Я все не могу выкинуть из головы своего отца, Джо Фуллера, «моего Энцо», как называет его бабуля. Она назвала так сына, потому что это было единственное итальянское имя, которое она знала в то время, кроме имени ее возлюбленного. Ага, бабуля может показаться ханжой, но ее прошлое полно пикантных историй. В пятнадцать лет у нее был роман с итальянским военнопленным, и в результате этого романа появился мой отец. Бабулины родители погибли во время бомбежки, а злая старая тетушка отправила ее в монастырь, где она жила с малышом Энцо и где ее заставляли мыть полы и заниматься стиркой как какую-то прислугу. А что же сами монашки? Они
