взяла ради любви твоей. Говорят, Бог прощает сделанное любви ради. А оказалось, ты над страдальцем измываешься.
– Да разве ж я его не люблю? – Всплеснула руками Татьяна. – Он приходит весь в земле, я ему каждый раз одежду новую выношу, стираю руками. Воду несу – умойся, родной. А усталости он не чует, ни разу не присел отдохнуть, как заведённый. Если бы при жизни так работал, то некогда было бы «Утёнок» пить! Ох, горе моё! – Татьяна присела на лавку, закрыла лицо руками. – Замуж за него вышла, думала, всё будет как у людей. Потом ясно стало, что конченый человек, а всё же семью сохраняла. Дочка в город звала, а я ждала, когда мой бесценный одумается.
Она поднялась, закричала на мужа:
– Дубина стоеросовая! Не видишь, всё переколол? Хватит топором махать. Поленницу складывай. Вечный покой ещё заслужить надо!
Толкнула безропотного мертвеца, указывая место.
– И ради этого ты мне десять тысяч отдала? – Покачала головой ведьма.
– Столько дров напилить, да наколоть – не меньше трёх тысяч обошлось бы. Разве не знаешь цены? Да попробуй ещё найди пильщика, ведь Мишка мой – последний мужик на деревне.
– И правда. – Озадаченно молвила Анна Петровна. – В селе одни бабы остались.
– Чтоб похоронить его, мужиков из соседнего села нанимала.
Мертвец такими же механическими движениями складывал поленницу – набирал охапку дров, нёс к забору.
За забором что-то зашуршало, Анна Петровна и Татьяна всмотрелись – показалось лицо соседки. Малость испуганное.
– Погода нынче хорошая. – Пролепетала она.
– Неплохая. – Процедила Татьяна.
– Бог даст и завтра будет не хуже. – Голос соседки окреп.
– Однако холодает. – Поддержала беседу Анна Петровна.
– Танюша, а не отпустишь ко мне Мишеньку?
– Зачем?
– Шифер на крыше треснул, дождь так и лил всю осень. Эту бы трещину заделать. Я и герметик приготовила. – Соседка подняла над забором жестяную банку.
– И не думай! – Анна Петровна в гневе обернулась к Татьяне. – Неужто пошлёшь покойника на чужих батрачить? Гром тебя разрази!
– Таня, я ведь не даром прошу. Триста рублей приготовила. – Настаивала соседка. – И лестницу уже приставила. Помоги, ведь как весной опять дожди начнутся, крыша совсем провалится. Штукатурка так и сыплется на пол. Мужик-то он был рукастый, пока пить не начал.
– Бабушка Анна, пойми меня, – обернулась Татьяна к колдунье. – Ему ничего не сделается, а нам большое подспорье. Ведь иначе в город придётся съезжать.
Анна Петровна махнула рукой и пошла со двора, раздумывая, не предать ли тайно Михаила земле, чтоб утихомирился? Лишь бы в Москве не прознали, что может она мертвецов подымать. Не то приедут, как однажды к матушке – хотели Владимира Ильича Ленина вернуть. Отговорилась тем, что давно помер – отклика в нём на заговор не найдётся. Зачем нам этакие бессмертные кощеи?
2015 год.
