Всё равно у них в головах есть целый ряд тайных комнат с мерзкими воспоминаниями. Мерзкими.
Тобиас встал и подошёл к камину. Огонь создавал причудливые узоры. Он видел в них грязные улицы своего детства. У каждого Читающего свой персональный ад и свои тайные комнаты. И так будет всегда.
В окно билась птица. Пыталась найти прибежище, видимо.
– Пошла вон, – мстительно произнес Тобиас и захлопнул окно.
Джейн
Уже три дня, как она гостила у дяди в имении. Он был серьёзно болен, а поскольку наследников у него не было, как и близких родственников, Джейн оставалась его единственной наследницей.
После того страшного происшествия на улице, которое она постаралась побыстрее выкинуть из головы, даже не рассказав никому, с Джейн больше не произошло ничего необычного. Она сидела в кресле у окна с книжкой в руке и зевала. Столица оказалась скучна до невозможности. Может быть, всё дело в том, что она никогда и не хотела жить здесь и не искала обычных развлечений девушек из светского общества. После пансиона сразу место гувернантки в богатом доме с избалованными детьми. Хотя дядя и предлагал ей продолжить обучение. Но она хотела сама заработать на него. И все эти четыре года упорно шла к цели. Ей некогда было скучать и развлекаться.
Как шутил дядя – тебе уже двадцать четыре, старая дева, и ни разу не была на балу. Увы. Что-ж поделать.
Вообще, жизнь странная штука. После травмы головы в почти семнадцать лет, она забыла всё на свете, никакие лекари и Исцеляющие Тело не помогали. Слава Богу, что очнулась она в загородном имении дяди. Тот сразу оказался рядом. И сказал, что в ту ночь случился государственный переворот, попытались свергнуть короля Ричарда. Правда, безуспешно. Но половину Исторгающих Энергию перешли на сторону заговорщиков и улица, где она жила, была стёрта с лица земли, а её родители погибли.
Джейн хотела заплакать, но у неё даже это не получилось – она абсолютно ничего не помнила. И это было ужасно. При попытке вспомнить, напрячь голову, ей становилось так плохо, что она теряла сознание от боли. А Исцеляющие Тело говорили, что если она хочет жить дальше – надо отпустить воспоминания, и они придут сами тогда, когда будет нужно.
И Джейн сдалась. Все эти годы она жила лишь надеждой. Приезжала, смотрела на могилы родителей, на место, где стоял дом и где теперь чернело пепелище и буйно разросся бурьян и не чувствовала совсем ничего. Сначала она ждала, а потом смирилась и начала жить дальше. Хотя что-то мешало. Какие-то воспоминания, что-то тревожило душу. Как будто она забыла что-то важное, что-то, от чего зависела её жизнь. И это ей никак не вспомнить.
– Госпожа, – служанка вбежала к ней в комнату, запыхавшись. – Госпожа, господин очень плох и хочет вас видеть.
– Иду, – она торопливо положила книгу на подоконник и быстро вышла следом за служанкой.
Дядя Уильям действительно был очень плох. Она знала, что он умирает, но при мысли о том, что она совсем скоро расстанется с единственным близким человеком
