личности к природе следует также из православной христологии – учении о Христе. Так, несводимость понятия личности к понятию индивидуальности предполагается последовательным отвержением несторианского учения. А из отвержения аполлинарианства вытекает несводимость личности человека к высшей части его сложной природы – уму или духу. Богословское понятие личности несводимо и к понятию воли. Ведь воля Лиц Пресвятой Троицы вследствие Их единосущия едина. А отсутствие во Христе человеческой личности не означает – как это следует из отвержения монофелитства – отсутствия в Нём природной человеческой воли. Положение о несводимости человеческой личности к воле составляет богословскую основу традиционной православной аскетической практики послушания и отсечения воли [477, с. 69].
Второй важнейшей характерной чертой личностного образа бытия является свобода. Эта характеристика личности выводится, во-первых, из положения об онтологической первичности личности по отношению к сущности, предполагаемого учением о монархии Бога-Отца, и, во-вторых, из учения о творении Богом мира из ничего. Личность человека, в конечном счете, не детерминируема ни своей природой, ни окружающей социальной или культурной средой. Ведь именно она определяет сам образ существования природы. Мир, а значит – и человек, сотворены Богом из ничего, следовательно, личность не детерминируется и божественной природой [477, с. 70].
Личностный образ бытия человека предполагает открытость. Эта характеристика личности следует из учений о единосущии Лиц Пресвятой Троицы, об особом способе Божественного бытия в нетварных энергиях, то есть вне Собственной сущности, и о Боговоплощении [232, с. 268–269]. Открытость человека как личности проявляется в восприятии иного, высшей формой которого является усвоение нетварных божественных энергий – обожение, и в отдаче своего – своего времени, своих сил, способностей, всего содержания своей индивидуализированной природы. Личностная открытость реализуется в общении, которое ведёт к единению, состраданию, сопереживанию, участию, выражаясь как в бескорыстном жертвенном служении другим людям, так и в принятии их индивидуальных, социальных, культурных особенностей [499, с. 66]. Предполагаемое открытостью принятие распространяется только на природные качества и проявления людей и ни в коем случае не предполагает принятия греха или греховных страстей, которые рассматриваются в православном богословии как искажения природы, не обладающие собственной субстанциальной основой. Так, абсолютная открытость личностного образа бытия, явленная человеку Вторым Лицом Пресвятой Троицы в воипостасировании всей полноты тварной человеческой природы, не означала восприятия какого бы то ни было греха.
Свобода и открытость личностного образа бытия лежат в основе творческого характера личности, который также проявляется в общении, прежде всего, в общении с Богом, и затем в общении с другими людьми. Абсолютный образец для творческой деятельности человека, выражающейся в создании произведений искусства, задает творение Богом
