ж дивизию, мне не показалось, бедоноска решила поработать ручками!
– И тебе доброе утро, Алиса, – ответил я, прикидывая, как бы побыстрей от нее избавиться.
– Доброе, Василий. Так это правда или мне наврали?
Интересно, кто же этот сердобольный, что надоумил ее наняться на работу в поле? Да еще и ко мне!
Точно Миша! Кто же еще?..
– Не врут. Но за эти деньги надо пахать весь день. Как рабыня Изаура. До кровавых мозолей на руках.
– О-о-о, – радостный возглас блондинистой убил во мне всяческую надежду, что она передумает и вернется досыпать в вышитую заботливой Марь Иванной постельку. – А знаешь, какая я трудолюбивая?! Самая трудолюбивая! И от мозолей у меня вот, – она вытащила из кармана садовые перчатки и сунула мне их в нос. – Защита!
– Да, без защиты сейчас никуда, – проворчал я.
– Так ты возьмешь меня на работу?!
– А я не слышал, чтобы ты просила меня об этом. Да и людей у меня сейчас под завязку.
– А если мне очень надо? – спросила она, захлопав длиннющими ресницами. – Очень-очень! Очень!
– Закончилась розовая краска для овец?
– Ясно, – Алиса окинула меня разочарованным взглядом. – Ты такой же, как и мой отец.
Я хохотнул. А вот и еще один удар по самолюбию. Я тут реально подумываю распечатать фотки блондинистой, а она меня в отцы записала.
– Да он старше меня почти на десять лет, – горцанул я.
Она закатила глаза и сказала таким тоном, что я ощутил себя дурачком:
– Я вообще-то не про возраст.
– А про что?
– Ты тоже не веришь, что я смогу работать не хуже других. Руками, – она протянула мне раскрытые ладони. – Думаешь, что я избалованная и никчемная фифа.
– Примерно так и думаю, да, – согласился я.
– А вот и нет! – девчонка сжала кулак и угрожающе оттопырила указательный палец. – Найми меня, и я тебе докажу, что это не так! – замерла, закончив свою пламенную речь.
А передо мной встала настоящая дилемма. Если я сейчас соглашусь, то Алиса точно достанет меня своей болтовней только за дорогу, уж не говоря о целом дне. А если я откажу… то, облагородит всех котов и собак деревни, независимо от их желания, и не исключено, что опять направится в лес, когда домашняя живность попрячется. Или пойдет к колодцу за водой… Или решит помочь бабуле и спустится в погреб за картошкой… Или… надумает отполировать какому-нибудь быку рога. Да от количества вариантов самоубиться, аж морозец по спине пробежал.
– А я согласен, – сказал, пуская “петуха” от волнения. – Только с одним условием.
– С каким? – и снова обезоруживающая улыбка и ясный наивный взгляд. Как дожила-то до этих лет, чудо?
– Если я хоть раз услышу, что ты жалуешься – пойдешь обратно. Никто тебя не повезет, все работать будут.
Естественно, я не отпущу бедоноску пешком одну, тут километра три топать, но ей об этом знать не нужно.
– Не
