уже за тридцать!
– Тридцать шесть… Ну и что? Для мужчины возраст – не самое главное.
Девушки знали Черепкова давно. Этого взрослого ловеласа всегда тянуло к молоденьким девушкам. Мужчина был разведен, в его доме часто можно было застать юных особ, он зазывал их к себе в гости регулярно, чтобы угостить красненьким вином, которое по блату доставал через кого-то с продбазы. Полмесяца назад Наташа и Рута были у него в гостях, пили портвейн и танцевали под старый проигрыватель. Во время гулянки Черепков клеился к Наташе, но она решительно отвергла его ухаживание, тогда тот переключился на Руту. Поздно вечером, когда Наташа засобиралась домой, Рута отказалась идти с ней и осталась ночевать у мужчины. Утром на работе Рута рассказала подруге, что между ней и Черепковым произошла близость. Наталья поругала свою любвеобильную подругу:
– Хочешь снова залететь? Нам надо поступить в институт, ты бы хоть предохранялась, что ли…
Наташа уже давно забыла про этот разговор, а теперь подруга напомнила о нем, добавив пикантные подробности об их любви с перезревшим ухажером.
– Тридцать шесть?! – ахнула она. – Да он же тебе в отцы годится!
– Ну и что?! – вызывающе отреагировала Рута. – Мы любим друг друга, а это самое главное!
– Это он тебе так сказал, что любит? – с сарказмом усмехнулась Наташа. – Он многим так говорит. Вот Вера…
– Знаю про Веру, – Рута прервала на полуслове подругу, – Вадим сам мне об этом рассказал, теперь между ними ничего нет. Он сейчас будет любить только меня.
– Да-а, Рута, тебе действительно надо выходить замуж, – с сожалением протянула Наташа. – Куда торопишься-то? Впереди вся жизнь. Я лично потерплю, закончу учебу, а уж потом подумаю о семье.
– Так и останешься старой девой, – засмеялась Рута и уверенно добавила: – Все, тема закрыта, я люблю Вадима и баста! А учиться все равно поеду, он меня подождет.
– Ой ли! – недоверчиво воскликнула Наташа. – Когда ты окончишь институт, ему будет за сорок. Старикашка!
– Хватит! – сердито отрезала Рута.
Через неделю после этого разговора Рута застала Черепкова в постели с молодой девицей из соседнего микрорайона. Молча хлопнув дверью, она ушла домой и долго плакала, уткнувшись лицом в подушку. Больше она к Черепкову не ходила, да и тот сильно не искал с ней встречи.
В середине июля девушки уволились с работы и купили авиабилеты в Иркутск на двадцать второе июля и стали потихоньку собираться в дорогу, прощаться с друзьями и подругами, которых они не увидят почти целый год.
Воскресный день двадцатого июля выдался особо жарким, и горожане ринулись на реку, чтобы на каменистом берегу охладиться ее прохладными водами. Подруги тоже спустились к реке и, окунувшись в воде, лежа предавались нежным лучам солнца. Девушки, лениво перекидываясь словами, изредка убирали с лица панамки и оглядывались по сторонам в надежде увидеть среди купающихся своих знакомых, обсуждали предстоящую поездку. Вдруг они взвизгнули
