через узкий проход, она дернула меня за рукав кардигана.
– Ты поздно встала сегодня утром?
– Нет. Почему ты так решила?
Она окинула меня пристальным взглядом.
– Просто потому, что твоя одежда совсем не…
– Крутая, – подсказала Кэнди, откинув свои вытравленные волосы за плечо. – Я понимаю, что для уик-энда это в самый раз, но уверена – в твоем шкафу есть много вещей получше.
– А ты знаешь, мы ведь обшарили весь твой одежный шкаф, – хихикая и постукивая ногтями по столу, сообщила Вероника. – Да, мы еще и шкаф Дела обшарили.
– Ну хватит, подруга, этого же не было, – Кэнди надула щеки. – Он сказал, что собирался прийти к тебе вчера. Правда приходил?
– Да, он был у меня. – Я вытащила сердечко на цепочке и показала его подругам. – Он вернул его мне. Я оставила ожерелье у него дома.
Губы Вероники задергались, прежде чем ей удалось изобразить на своем лице широченную улыбку.
– Это, наверное, было нелегко? Видеть его, когда ты… его не помнишь?
Я согласно кивнула.
– Все было иначе, но мы смогли… снова освоиться друг с другом.
Кэнди понимающе взглянула на Веронику.
– Не сомневаюсь, что это вам удалось.
Мои брови взлетели вверх.
– Да не в этом смысле, черт возьми, я все еще воспринимаю его как незнакомца.
Вероника отреагировала сразу.
– А я этим утром говорила с Треем, и он сказал, что Дел был просто счастлив после вашей встречи. Хорошая новость, верно?
– Да… кстати… Трей… Как он вообще?
Лица обеих девушек мгновенно стали непроницаемо-пустыми, словно мой вопрос выключил какой-то невидимый рубильник.
– Что ты имеешь в виду? – уточнила Вероника.
– Он ведь встречался с Касси, верно? Так как он, в порядке?
Черноволосый парень, сидевший во втором ряду перед нами, фыркнул и обернулся. Его лицо было мертвенно-бледным, а раскосые глаза подведены жирным черным карандашом.
– Трей в ударе! Он почти весь свой язык засунул ей в рот в классе. – Парень показал на Кэнди пальцем, ноготь которого был покрыт черным лаком. – Этот прием у него постоянно в арсенале.
На загорелых щеках Кэнди выступили красные пятна, но Вероника наклонилась вперед. Ее грудь едва не вывалилась из свитера с глубоким вырезом. Но на парня-гота это совершенно не подействовало.
– Послушай, как тебя, Фам или Длинный Дук[15], не лезь не в свои дела. То, о чем мы говорим, не для твоих ушей. А может, ты просто ревнуешь? – Ее глаза зафиксировались на нем, как лазеры, готовые к разрушительной вспышке. – Может, тебе хочется, чтобы Трей засунул свой язык тебе в рот?
– Вероника! – ужаснулась я, почувствовав смущение и из-за парня, и из-за нее.
Гот молча отвернулся. Его шея побагровела.
