как в двадцать первом веке.
«Ребят, чтобы двигаться, как единый механизм, нужно прям прижаться внутренней стороной бедра к бедру партнера, буквально срастись, телом чувствовать партнера. Ну чего вы? Блин, это всего лишь вальс. А если бы пришлось танцевать бачату или сальсу, оба хлопнулись бы на пол в обморочных конвульсиях?» – Саша только сильнее подливает красной эмульсии на щеки Лики своими комментариями.
На протяжении часа прикладываю титанические усилия, чтобы сосредоточиться на этих «раз, два, три, раз, два, три», а не на ощущении нежданной близости гладких бедер и теплого щекочущего дыхания на шее. Думаю, Лика уже пожалела, что решилась нас в это втянуть.
Месяц спустя
Лика
Соня меня ревнует и обижается, потому что с Тимом провожу гораздо больше времени в школе, чем с ней: репетиции каждый день по часу, на уроках тоже сидим вместе, а подруга с Сашей позади нас. Очень хочется, чтобы и для Сони нашелся хороший парень, чтобы поняла меня, каково это быть по-настоящему любимой и любить, а не заставляла чувствовать виноватой.
Мы неплохо двигаемся с Тимом на первой городской репетиции. Уж лучше наших неуклюжих соседей. Такое волнительное ощущение – столько выпускников, ещё и лучших учеников со всего города. Нас собрали на большой лужайке центрального стадиона под дразнящими утренними лучами майского солнца. Сейчас главная задача – работать над синхронностью танцевальных движений всех пар.
Статная мадам средних лет с идеальной осанкой и микрофоном в руках гоняет собравшихся вновь и вновь, наблюдая с вершины трибун пока неумелое топтание. Она-то под навесом, а мы на солнцепёке.
К обеду никто уже не рад ярким лучам. Чувствую, как горят плечи и другие открытые части тела. Тим смотрит на меня и смеется: «Надо же, всего за полдня твой нос собрал столько веснушек». Ощущаю себя, как желе. Нестерпимо хочется в тенёк, но нас всё не отпускают.
Тим снимает бейсболку и начинает гонять ветерок перед моим лицо, потом возле шеи, как опахалом. Ступни смертельно ноют, несмотря на удобные кроссовки – за полдня ни разу не присели. Переминаюсь с ноги на ногу. Хоть бери да на траву садись.
«Устала? – спрашивает Тим, наклоняется к моему лицу, сострадательно поглядывает, пока с трибун читают очередную нотацию, и сам же отвечает. – Устала».
Он встаёт позади и притягивает меня облокотиться на него, загораживает своими широкими плечами от беспощадного солнца. Головой понимаю, что верующие девушки себя так не ведут, надо бы отстраниться, но так приятно и хорошо от долгожданного отдыха, что просто откидываю голову назад и не сопротивляюсь заботливому жесту. Руки безвольно и расслаблено опущены вдоль тела. Тим водит по ним медленно вверх и вниз ладонями, поглаживая и еле касаясь внутренней стороны предплечий, локтевого сгиба. Он не рискнул обнять меня. И я благодарна ему за уважение моих принципов.
Короткий перерыв на нотации закончился, и вот мы опять в танцевальной стойке.
Последний звонок
Лика
