склоняется к моей шее и оставляет на коже влажный след от своего языка. Меня начинает потряхивать. Он продолжает терроризировать мой сосок, и я готова кончить лишь от этого прикосновения, лёгкого и почти невесомого, словно меня касается крыло бабочки.
– Показываю тебе, что значит нарушать личное пространство. Я могу сейчас повалить тебя на постель, сдёрнуть твои микроскопические шорты и войти в тебя. Мне даже проверять не нужно, влажная ли ты. Потому что ты настолько мокрая, настолько сильно хочешь секса, что тебя трясёт от возбуждения. Ты в курсе, что твои пальчики до сих пор пахнут тобой? – тихо произносит Мирон, наклоняется и проводит кончиком языка по моему указательному пальцу, прикусывая кожу.
– Ты…ты…– бормочу сдавленно, пораженная его действием.
– Сожми ножки, Ангелок.
Его голосом должны говорить гипнотизеры.
Он трогает мою грудь снова и снова. Палец, не прекращает двигаться туда-сюда. Задевает подушечкой острый ноющий сосок. Туда-сюда. Вверх-вниз. Напряжение, сжимающееся пружиной внизу живота, нарастает в геометрической прогрессии.
Глаза сами собой закатываются, сопротивляться накатывающей неге почти невозможно. Быстрым движением облизываю покалывающие губы, ловля кончиком языка чужое частое дыхание.
– Попроси, Лина. Я люблю, когда меня просят трахнуть, – шепчет Мирон, в опасной близости от моего рта.
Давление на чувствительные точки сбивает с меня с мыслей. С важных и правильных мыслей.
Я должна сопротивляться. Не ради Соколова, о котором я и думать забыла, а ради себя.
Ведь если я сдамся напору, кончу прямо здесь, при нём, от его касаний… Мирон Гейден будет иметь надо мной власть. Будет пользоваться, как пользуется остальными своими игрушками, до тех пор, пока новая кукла ему не надоест и он не захочет поискать себе кого-то ещё.
«Он ни с кем не встречается, только трахается. На его условиях.»
– В следующий раз предложи свой язык своим шлюхам, думаю, они будут рады сделать на нём несколько бальных па, – выплевываю слова ему в лицо, пытаясь подавить очередной чёртов стон.
Натуральным образом плююсь от злости, потому что капельки моей слюны приземляются на криво изогнутые губы Мирона. Он без промедления слизывает их языком, а я прикрываю от отвращения глаза. Всего на секунду, но в следующий миг мне приходится их широко распахнуть. Потому что лечу обратно на матрас.
Гейден буквально отшвыривает меня от себя и резко поднимается на ноги. Поправляет свой выпирающий пах и не отрываясь смотрит мне глаза. Мои в ответ мечутся между его лицом и ширинкой, а он… он накидывает на меня одеяло, скрывая частичную наготу.
– Прикройся, – хрипло командует Мир и дергает головой в сторону коридора.
Там слышаться чьи-то неспешные шаги. Ужас ситуации обрушивается на меня, как ведро ледяной воды.
– Малыш, я сделал тебе завтрак. О, ты ещё не встала? Мирон? Доброе
