длань магистра Элькоса. Дорожка, по которой должны были проехать экипажи, оказалась усыпана лепестками, однако стоило взять один из них в ладонь, и стало понятно, что это еще одна иллюзия – лепесток показался мне бесплотным и, растаяв спустя краткое мгновение, оказался лежащим на прежнем месте. Это было разумно.
Родители созвали, наверное, весь высший свет, и потому под копытами лошадей и колесами экипажей несчастные цветы должны были быстро прийти в негодность, перестав радовать взоры гостей, иллюзия оставляла дорожке свежий вид. А когда Амберли прошла мимо меня, лепестки поднялись с земли и неспешно закружились вокруг нее.
– Ох, – восторженно выдохнула сестрица. Она раскинула руки и сама закружилась, радостно смеясь творившемуся волшебству.
Мне этот фейерверк был интересен лишь первую минуту. Познакомившись с ним поближе, я сделала свои выводы и перешла к стражам, стоявшим по обе стороны дорожки. На них были надеты туники цветов рода Доло, но на правой стороне груди был вышит герб дома Тенерис – средней ветви рода. В таком одеянии ходили еще лет двести назад, но смотрелись стражи эффектно. Руки их лежали на рукоятях мечей. И когда я, пройдя мимо них до ворот, развернулась обратно, воины вытянули мечи и взметнули их вверх, приветствуя вошедшего, в данном случае меня, когда я шла от ворот.
– Ого-о, – игнорируя правила хорошего тона, протянула я. И, приподняв подол, прошла мимо стражей, гордо вскинув голову.
Увидев это, Амберли присела в глубоком реверансе и склонила голову:
– Моя госпожа.
Я остановилась перед ней, поддела пальцем ее подбородок и произнесла прохладно:
– Следуйте за мной, дитя.
Сестрица изобразила преувеличенный восторг и, прижав ладони к груди, произнесла с придыханием:
– Вы так добры ко мне, госпожа.
– Помните об этом, дитя мое, – важно ответила я.
И мы рассмеялись. Амберли порывисто обняла меня и прижалась щекой к моей щеке.
– Как же я люблю тебя, сестрица, – сказала она и звонко меня поцеловала.
– И я люблю тебя, – ответила я, прижав ее к себе.
Амберли отстранилась, и мы наконец направились к особняку.
– Даже страшно представить, что однажды мы перестанем проводить столько времени вместе, – произнесла Амбер. – Не будем так дурачиться и смеяться.
– Отчего же? – взяв сестрицу под руку, я устроила голову на ее плече.
– Замужество не позволит нам такой роскоши. Ты уедешь в дом своего супруга, а я к своему, и будем видеться лишь тогда, когда это позволит муж. – Я фыркнула, а Амберли продолжила: – Ведь когда меня представят свету, ты можешь быть уже обручена. Ты так красива, Шанни, и твоему приданому можно только позавидовать, поэтому не удивлюсь, если завтра уже кто-то попросит твоей руки.
– И не получит ее, – ответила я. – Через полгода я буду всё еще свободна. Поверь мне, моя милая сестрица, мои родители выдадут тебя замуж раньше, чем собственную дочь. Я не собираюсь
