Фриц? В южной комнате?
– Да, сэр.
– Будь добр, попроси их оказать нам любезность и спуститься сюда.
– Хорошо, сэр.
Он удалился. Я осведомился, не пересохло ли у кого в горле, и получил три заказа.
Глава девятая
Бланш Дьюк едва не испортила мне всю обедню.
Десять пар глаз так и впились в Уэлмана и миссис Эйбрамс, когда они в сопровождении Фрица вошли в гостиную. Правда, в двух или трех случаях изображение, должно быть, вышло недостаточно четким. Я встал, представил всех и провел вновь пришедших к приготовленным для них стульям, которые я поставил с обеих сторон от себя. Миссис Эйбрамс в платье из черного шелка, возможно искусственного, казалась испуганной и напряженной, но держалась с достоинством. Уэлман, все в том же сером костюме либо его двойнике, безуспешно пытался смотреть сразу на всех. Сидел он прямо, на краешке стула. Я открыл было рот, чтобы заговорить, но Бланш опередила меня:
– Вам надо выпить, друзья. Что вам налить?
– Нет, благодарю, – вежливо отказался Уэлман. Миссис Эйбрамс просто помотала головой.
– Но послушайте, – не унималась Бланш, – ведь у вас несчастье. Поверьте моему опыту, меня всю жизнь преследуют несчастья. Выпейте коктейль. Два стаканчика джина, один – сухого вермута…
– Заткнитесь, Бланш! – приказала миссис Адамс.
– Сама заткнись! – огрызнулась Бланш. – Это дружеская пирушка. Вам не заставить Корригана уволить меня, старая ябеда!
Я бы с радостью вышвырнул ее в окно. Пришлось вмешаться:
– Я правильно смешал вам этот коктейль, Бланш?
– Конечно.
– Зовите меня Арчи.
– Конечно, Арчи.
– Хорошо, и сейчас я тоже поступаю правильно. Я всегда все делаю правильно. Как по-вашему, я бы оставил миссис Эйбрамс и мистера Уэлмана вопреки их желанию без выпивки?
– Нет, конечно.
– Значит, договорились. – Я повернулся направо, поскольку раньше пообещал миссис Эйбрамс, что Уэлман будет первым. – Мистер Уэлман, я рассказал этим дамам про дело, которое мы расследуем с мистером Вульфом, и они заинтересовались отчасти из-за того, что служат в этой самой конторе, где служил Леонард Дайкс. Я сказал, что вы с миссис Эйбрамс поджидаете мистера Вульфа, и подумал, что, быть может, вы согласитесь рассказать нашим гостьям о вашей дочери Джоан. Я надеюсь, вы не против?
– Нет, нисколько.
– Сколько лет было Джоан?
– Ей было двадцать шесть. Двадцать девятого ноября был ее день рождения.
– Она была вашим единственным ребенком?
– Да, единственным.
– Она была хорошей дочерью?
– Лучше ее не было на всем белом свете.
Неожиданно – по крайней мере, для меня – нас прервали. Миссис Эйбрамс негромко, но ясно отчеканила:
– Она была нисколько не лучше, чем моя Рейчел.
Уэлман
