взялся за книгу.
Глава одиннадцатая
Никогда прежде в нашей конторе не собирались столь мощные юридические силы. Сразу четверо практикующих адвокатов и один лишенный практики.
Джеймс А. Корриган (секретарша – Шарлотта Адамс) был примерно одних лет со своей секретаршей, а то и чуть помоложе. У него была нижняя челюсть боксера-профессионала, сложение как у ушедшего на пенсию жокея, а в глазах такой голодный блеск, какой мне доводилось видеть не у бродячего пса, которого дразнят костью, а скорее у кошки при виде канарейки.
Эммет Фелпс (секретарша – Сью Дондеро) оказался для меня полной неожиданностью. По словам Сью, в конторе он считался ходячей энциклопедией и мог наизусть процитировать любой прецедент или подробности забытого судебного процесса, не заглядывая в справочники. На вид ему было немного за пятьдесят. Ростом за шесть футов, широкоплечий, с длинными руками, он выглядел бы очень браво в генеральском или адмиральском мундире.
Луис Кастин (секретарша – Элинор Грубер) был самым молодым в этой компании, примерно моих лет. У него в глазах не было никакого голодного блеска, напротив, в них застыло сонное выражение. Должно быть, он нацепил маску, поскольку Сью рассказала мне, что именно он выступает в суде, где за ним утвердилась репутация бойца, и именно ему контора доверяет самые трудные дела с тех пор, как О’Мэлли отлучили от практики. Он не следил за осанкой и потому казался ниже, чем был на самом деле.
Фредерик Бриггс, он же дядя Фред Хелен Трой, был седой как лунь, с удлиненным костлявым лицом. Если у него и была секретарша, то я ее не знаю. Привычка дяди Фреда придурковато моргать, глядя на собеседника, вызывала у меня недоумение по поводу того, что на седьмом (а может, на восьмом) десятке лет его сделали компаньоном, а с другой стороны, кто их знает в юридических фирмах, может, у них так заведено. Лично я не доверил бы ему и менять промокательную бумагу на пресс-папье.
Конрой О’Мэлли, который был старшим компаньоном и гением защиты в суде, пока его не вышибли из адвокатуры за подкуп присяжного, выглядел, как и следовало ожидать, словно в воду опущенным, а горькая складка у рта, казалось, так и останется у него на всю жизнь. А вот если убрать эту складку и подтянуть отвислые щеки да добавить блеска в глазах, то совсем нетрудно представить, что он способен покорить судебный зал; но в нынешнем его состоянии он, пожалуй, не покорил бы и самого себя в телефонной будке.
Красное кожаное кресло я предоставил Корригану, старшему компаньону, а остальных рассадил полукругом лицом к Вульфу. Как правило, когда у нас посетители, я достаю ручку и блокнот только по сигналу Вульфа, нынче же днем я приготовился заранее, поэтому стоило Корригану раскрыть рот, как я тут же начал стенографировать. Реакция последовала мгновенно и единодушно. Все они хором затявкали, преисполненные негодования и возмущения. Я прикинулся удивленным.
Вульф, который знает мои выходки, хотел было сделать мне замечание, но, не удержавшись, усмехнулся. Видно, идея одним махом заставить блеять четверых адвокатов и одного экс-адвоката пришлась ему по душе.
– Я
