сделает! Гоните монеты ребятки! – радостно крикнул Вельш и придавив ногой грудь Уля, добавил, – Эй, парень! Хоть ты скоро и сдохнешь, знай, я в тебе не сомневался!
Олаф не мог поверить своим глазам… Они знали о побеге и яде! Все это время играя свои роли, солдаты пили обычную воду…
Олаф оглянулся. Где же Ветка?
Тощий предатель поспешил к Вельшу, злобно смотря на окружающих.
– Как ты мог? – выдавил из себя Рун.
– Ничего бы не вышло! Мы бы погибли в лесу один за другим, я не хочу! Я хочу жить!
– Трусливый ублюдок… Ты не достоин быть одним из нас, – с трудом произнес Ульрих. Нога Вельша не давала дышать.
– Пусть так! За то я буду жить! – рявкнул Ветка, нервно посмеиваясь.
– Хватит болтовни! А теперь, дьявольское отрепье слушайте сюда! – во всеуслышание прогремел Вельш. – Куда бы ваши тощие задницы не стремились бежать, мы узнаем и найдем вас! Потому что, ваши мерзкие, проклятые, северные душонки, смердят на тысячи миль!
Раздавшийся хриплый кашель, заставил часовых взглянуть на Вельша, но тот отмахнувшись, неуверенно продолжил:
– Я повешу всех заговорщиков… Но сначала, изрядно напою этим ядом… Что за…
Вельш убрал ногу с груди Ульриха, дав, наконец, парню нормально вдохнуть. Недоумевая, он схватился за грудь, а затем за живот, внутри все пронзила давящая боль. Выпитое обожгло все внутри, вызвало слезы и сухость во рту. Будто судорога сжала горло, и ужаснувшись, он сплюнул сгусток крови на снег.
Олаф воспарял духом, узрев как караульных одного за другим постигла та же участь.
– Я перепутал бочки, Рун! Ты слышишь! Я перепутал!
– Я убью вас! Выпотрошу каждого! – упав на колени прохрипел Вельш. Он пытался подняться, но кашель все больше лишал его сил. Хватая руками в снег, он с трудом поднял голову и ужаснулся…
– За отца!
Вельш лишь успел открыть рот. Нож впился ему в глаз, достаточно длинный чтобы убить. Так и застыв он рухнул замертво.
– Все в лес! Живо! – заорал Олаф.
Началась суматоха. Десятки подростков устремились к лесу, кирками и ножами пробивая себе путь. Некоторые солдаты, обессилив от боли, испытали на себе весь гнев стальных инструментов. Но большая часть, еще держалась на ногах.
В ход пошли стрелы. Одна за другой устремлялись в спины беглецов, многие достигали цели. За спиной кто-то вскрикнул, но Олаф не оборачивался.
– Скорее, Рун! – лишь подгонял он товарища.
Один из самых жестоких караульных преградил путь, с кровью у рта и бешеными глазами, он рассек воздух мечом и одним грубым ударом, убил впереди бегущего парня.
– Налево! – закричал Олаф.
Но поздно.
Убийца оказался ловким. Прыгнув он схватил Руна за ногу, и парень вскрикнув упал. При падении выронив нож, парень лихорадочно шарил по снегу в надежде спастись.
Брызгая слюной, человек хотел добраться до шеи и ухватившись за спину парня завыл. Рука почернела
