обреченно вздохнула, отложила журнал и сказала:
– Начните с начала.
– У меня есть друг, сосед по комнате, и он систематически мешает мне заниматься.
– Простите… А я-то тут при чём? – брови у Генриетты Филимоновны поползли на лоб и там остались.
– А при том, что он учит целый год один немецкий! Причём вслух учит. С одной стороны, я, конечно, понимаю, как важно для врача знать иностранный язык… – Бродяга сделал долгую паузу, которая должна была подчеркнуть высказанную мысль, и продолжил: – Но мы же с вами взрослые люди и прекрасно знаем, что наш общий друг немцев если и увидит, то только в кино. Фёдор запустил все остальные предметы, не ездит домой даже на каникулы, – Валера наклонился через стол и громким шёпотом по секрету добавил: – В туалет со словарём ходит!
Наконец, Шендерова улыбнулась. «Ну, слава богу, – подумал Валерка. – А то и правда – ледяная баба какая-то, монстр во плоти». И добавил:
– Ich bin sehr, sehr krank, Ich gehe ineine Apotheke… (Я очень и очень болен, я иду в аптеку, нем.) – даже мне в голову залезло!
– Ну, ладно, пусть заходит, – миролюбиво сказала Шендерова.
Валера внимательно посмотрел ей в глаза и сказал со всей убеждённостью, на которую был способен:
– Я вас умоляю… Не стоит рисковать. – И протянул зачётку. Наставница вздохнула и жалобно посмотрела на Бродягу. Видно было, что всё это идёт вразрез с принципами и нормами, согласно которым она благополучно прожила предыдущие пятьдесят лет.
– Ich liebe dich, mein Herz (Я вас люблю, моё сердце, нем.), – заискивающе сказал Валерка заранее отрепетированную фразу.
Шендерова обречённо улыбнулась, поставила автограф и сказала:
– Я вижу, вам нравится немецкий язык?
Валерка не хотел расстраивать наставницу и уверенно сказал:
– Naturlich! (Ну, конечно! – буквально: в натуре, нем.).
Она засмеялась в знак того, что поняла шутку…
Бог, как известно, любит троицу, и через пару лет Бродяга снова выступил в роли посредника-благодетеля.
…Тройку по физике он просил для Светки. Узнав домашний адрес Маковской, именно к ней нужно было идти на пересдачу, с большим букетом роз в единственном, но всё ещё парадном костюме Бродяга позвонил в дверь. Открыла удивлённая Галина Борисовна собственной персоной. Она, разумеется, узнала бывшего студента, который давным-давно сдал экзамен, потому причина внезапного визита, мягко говоря, озадачила её. Валера постелил газетку и, упав на колени, взмолился:
– Государыня! Не вели казнить, вели слово молвить, не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены…
У Маковской – стопроцентное чувство юмора. Она принялась поднимать парня с колен, но так хохотала, что ей не удалось бы поднять и десяти копеек. Тогда Бродяга встал сам. Не переставая смеяться, она жестом пригласила пройти в дом. Угостила чаем с абрикосовым вареньем и, не дождавшись, что Валера хоть как-то объяснит цель своего внезапного визита, в конце концов не выдержала и спросила:
