к подруге.
Он вздохнул и поцеловав ей запястья.
– Спасибо. Я вас обожаю.
Тогда она взяла его за руку, как если бы он был ее мужем, и увлекла его на канапе, где они сели рядом.
И он попытался начать искусный и обольстительный разговор, и, не поняв ее точки зрения на его чувство, он пробормотал:
– Тогда вы не слишком желаете меня?
Она приложила руку к его рту:
– Замолчи!
Он оставался молчалив, их взгляды встретились, пальцы сплелись и были горячи.
– Как я вас желаю! – сказал он.
Она повторила:
– Замолчи.
Было слышно, как в зале за стеной передвинули тарелки. Он поднялся.
– Я не хочу оставаться рядом с вами. Я теряю голову.
Дверь открылась.
– Мадам, кушать подано.
И он с серьезностью предложил ей руку.
Они завтракали друг с другом, улыбались без конца, занятые только собой, все было покрыто очарованием мягкой зародившейся нежности. Они ели, сами не знали что. Он чувствовал ножку, маленькую ножку, которая бродила под столом. Он взял ее между своими и хранил, сжал изо всей силы.
Пришла служанка, с беспечностью принесла и унесла посуду и, казалось, ничего не замечала.
Когда они закончили завтракать, они вернулись в гостиную и снова бок о бок заняли свое место на канапе.
Понемногу он прижимался к ней, пытаясь обнять. Но она спокойно отталкивала его:
– Осторожно, могут войти.
Он пробормотал:
– Когда я смогу увидеть вас наедине, чтобы сказать вам, как я вас люблю?
Она склонилась к его уху и тихо произнесла:
– Я нанесу вам маленький визит в эти дни.
Он почувствовал, что краснеет.
– Это у меня… э-э-э …очень скромно.
Она улыбнулась.
– Это ничего. Я приду к вам, а не смотреть вашу квартиру.
Тогда он стал настаивать, чтобы знать, когда она придет.
Она остановилась на самом далеком дне следующей недели, и он стал умолять ускорить дату, лепеча слова, блестя глазами, обращаясь к ней и пожимая руки, с красным, лихорадочным лицом, охваченный желанием, порывистым желанием, которое следует за завтраком тет-а-тет.
Ей было весело наблюдать, с каким пылом он умоляет ее, и постепенно она уступала ему один день.
Но он повторял:
– Завтра… скажите… завтра…
Наконец она согласилась:
– Завтра. В пять часов.
Он исторг долгий вздох радости; и они беседовали почти спокойно, с интимными оборотами, как если бы были знакомы двадцать лет.
Удар колокольчика заставил их вздрогнуть; и, потрясенные, они отдалились друг от друга.
Она пробормотала:
– Это, должно быть, Лорин.
Появилось дитя;
