в двушке! И еще, к примеру… Черникины! Мать и ребенок детсадовского возраста. Четвертый месяц занимают шикарную тридцатиметровую однушку в центре! Почему бы им не потесниться?
– Мы зря тратим время.
– Прошу тебя, подумай. Ты совершаешь ошибку. Резервный фонд создавался исключительно для форс-мажорных обстоятельств. Нельзя же лезть в него без весомых причин!
– Я знаю, для чего мы с братом создали резервный фонд. Пожалуйста, просто сделай так, как я сказала.
– Черт знает что…
Дядя Арик – старший и единственный брат мамы. Недавно ему исполнилось шестьдесят восемь. Невысокий, крепко сбитый, с венчиком темных с проседью волос вокруг обширной блестящей лысины, балагур и шутник, он управлял нашим «Фениксом» железной рукой вот уже почти десять лет. Я доверяла ему. Когда-то он дарил мне книжки и рассказывал смешные истории. А когда умерла мама, он прижимал мою голову к своей груди и шептал что-то утешающее. Я не помню слов, но помню стук его сердца.
И вот сейчас я смотрела на дядю Арика, расстроенного моим решением, и думала о маленьком предательстве, которое уже совершила по отношению к нему, допустив мысль о том, что он может быть причастен к пропаже денег. Мало того, отсюда я собиралась поехать в «Феникс-1» и обсудить с Байером сложившуюся ситуацию. В моей большой сумке лежала папка с документами, добытыми Зоей Новиковой. И я даже не думала показать их дяде.
Я встала.
– Не затягивай с этим. Люди ждут.
– Ладно… – ворчливо отозвался он. – А ты будь осторожна, Анюта!.. Слушай, а может, поставить тебе в квартиру рацию?
– Какую рацию?
– Ну такую, типа «радионяни», чтобы слышать все, что происходит?
Я махнула рукой и вышла из кабинета.
Иногда меня настигала апатия. Зачем строить дом, если рано или поздно ты покинешь его? И все твои близкие покинут его рано или поздно. Разрушится все. Ничто не останется неизменным. Никто не может рассчитывать на то, что будет жить вечно и таким образом сможет тщательно и продуманно создать свой идеальный мир.
В отличие от меня брат не имел никаких дефектов личности, а потому его взгляд на вещи был четким, логичным и не подверженным перепадам. Свой идеальный мир – считал он – надо выстраивать даже в том случае, если знаешь, что вскоре тебе придется его покинуть. Потому что каждый миг своей жизни надо жить в идеальном мире. Лишь так можно достигнуть гармонии. И лишь будучи в гармонии, можно уйти навсегда без страха и сожаления.
Я же (в те самые минуты апатии) говорила, что, по мне, на создание идеала и достижение гармонии, пусть даже лично для себя, уйдут многие годы и все силы, которые даны человеку вселенной. То есть или ты создаешь свой идеальный мир только к старости, у порога смерти, или попросту не успеваешь его создать. И стоит ли тогда пытаться? «Ну и логика», – качая головой, говорил Аким.
Не могу сказать, что я думаю об этом сейчас. В моей
