произнесла она; ее губы двигались синхронно словам, но не издавали ни звука… голос звучал у него в голове, так же, как и шум моря. – Прости меня.
– За что? – мысленно спросил он.
Яхта утюжила воду, гордо поднимаясь и опускаясь на волнах. Ш-ш-ш-ш, шептала она.
Энджи с надеждой и страхом повернулась направо, глаза ее округлились, а рот приоткрылся.
– Оно приближается, – произнесла она. Только он начал поворачивать голову, как перед ним, словно барьер, возникло что-то большое и темное, похожее на тяжелый занавес. Громкий треск заставил его открыть глаза.
Хью лежал в своей кровати – нет, не своей; в кровати, которую они делили с женой. Это была их кровать.
Уже нет, милый, прошептал у него в голове едва различимый голос Энджи.
Он посмотрел на часы. Было тридцать семь минут второго.
Свет по-прежнему горел.
Он взглянул на скомканную ночную рубашку Энджи, подтянул ее к себе, прижал к лицу и вдохнул запах.
Ш-ш-ш…
– Кто там?
Недалеко от комнаты кто-то двигался. Хью положил ночную рубашку на подушку и встал с кровати.
– Энджи?
Движение прекратилось прямо у двери спальни. Хью вдруг почувствовал, что на него давит какая-то энергия, словно он стоит на штормовом ветру. Сердце колотилось в груди и в висках. Но это было еще хуже, оно заглушало все звуки, доносящиеся из-за двери.
При этом Хью знал, что звуки никуда не делись.
Неплотно закрытая дверь начала открываться внутрь, и Хью завороженно смотрел на это. Приоткрывшись на пять, от силы на десять сантиметров, дверь остановилась. В комнате повисла тишина, но не спокойная и безмятежная. Это было полное отсутствие звуков, словно все они куда-то делись. Хью хотел произнести имя жены, прошептать его, но первый же слог «Эн» застревал у него в горле, как мягкая нуга. Что, черт возьми, происходит?
Хью подошел к двери и распахнул ее.
– А! – сказал шериф Фрэнк Гозински. – Вот вы где!
– А где еще мне, по-вашему, быть? Я здесь живу.
– Конечно, живете, Хью.
– Как вы вошли?
– Через входную дверь, Хью. Вы же не возражаете, что я вошел, правда, Хью?
– Я ее запер.
Шериф приподнял бровь, развернулся и двинулся вниз по лестнице.
– Вы ошибаетесь, Хью, – бросил он через плечо, – ведь я здесь.
– Я запер ее, – повторил Хью. – Я вам звонил, но вы не ответили.
Они в полном молчании спустились на первый этаж.
Как только они вошли в холл, раздался телефонный звонок.
– Телефон, – сказал шериф.
Хью едва сдержался от саркастического «Да? А я не слышал». Он поднял трубку.
– Алло?
– Привет,
