Хью. В этом вестерне нет всадников, никаких вспышек за окном и жирдяев с мегафоном, которые будут уговаривать меня, – он надул щеки и приложил сложенную трубкой ладонь ко рту. – Выходите, шериф, вы окружены! – теперь он поднес палец ко рту и изобразил удивление. – Только вот те раз! Я не шериф.
Хью смотрел на свои руки и пытался заставить их двигаться. Ничего не получалось.
– И меня не проймешь тем, что чувствуют мыслящие, неравнодушные личности. Как они это называют? Социопатическими наклонностями? Что-то вроде этого, по-моему. То, что я делаю, я делаю не потому, что мне это нравится, хотя, по правде говоря, и это тоже. Я занимаюсь этим, потому что должен. Есть в этом какой-то смысл?
Указательный палец левой руки Хью сам по себе медленно оторвался от колена, на котором лежала рука. Он кивнул, а потом покачал головой, и палец снова расслабился.
– Нет… нет, это не имеет никакого смысла.
– Да ладно тебе, Хьюги, какой-то смысл наверняка есть, – существо в облике Гозински подняло хлебный нож с зазубринами, подошло к Хью и село рядом на корточки. – Я смотрю, ты тут пытаешься решить несколько проблем зараз?
Хью нахмурился:
– Что?
Шериф кивнул на его руки.
– Отвлекаешь меня разговорами – ведь я грешным делом люблю поболтать, – а сам пытаешься освободиться от моего контроля, – последние два слова он произнес глубоким дрожащим баритоном.
Шериф опустил хлебный нож на колени Хью рядом с левой рукой.
– Я вот тут думаю, может, нам стоит, – он слегка стукнул по пальцу ножом, – отрезать его, чтобы он не отвлекал нас от беседы? Как считаешь, Хьюги?
Хорошая идея?
– Нет.
– Что? Я тебя не расслышал. Может, ты сказал: «Да, конечно, давайте, шериф, отрежьте мне этот старый противный палец!» Сказал ведь?
Хью потряс головой из стороны в сторону.
– Хью, давай притворимся, что я тебя не вижу и не могу сказать, качаешь ты головой или нет. Притворимся, что я могу только слышать твой голос… и если я не услышу правильный ответ, я просто возьму и отрежу этот палец, – он прищелкнул языком, – и единственное, что тебя будет волновать – это как скоро я закончу. Понимаешь?
– Да. Да, понимаю.
– Потому что я один из тех, кто причиняет боль. На самом деле я и есть Человек Боль, – Фрэнк захлопал в ладоши: – Па-пам!! Доставка прямо к дверям! Невиданные страдания! Мучения, превосходящие все ваши ожидания! – Он наклонился еще ниже, его нос и похожие на бусинки свиные глазки оказались совсем рядом с лицом Хью. – Вот чем я занимаюсь. Понимаешь? Это моя работа. Как там говорили по радио? Привидения с зубами? Мне это нравится, – он хихикнул и покачал головой. – Очень нравится.
– Причинять боль, – сказал Хью.
Шериф кивнул, и в ту же секунду он уже не был Фрэнком. Моди Ангстрем взяла Хью за руку и потянула, приказывая идти за ней.
– Погоди-ка, –
