тренировками в зале, чтобы вот так вот ни в чем неповинных барышень смущать. Была бы я умной девушкой, я бы сейчас отвернулась или как минимум нашла в себе силы посмотреть собеседнику в глаза, но что поделать, мама всегда говорила, что ум не самая моя сильная сторона, зато с внешностью повезло. Поэтому я иду дальше и жадно впиваюсь взглядом в дорожку темных волос и косые мышцы живота в виде V, уходящей под линию спортивных штанов.
– Что вы здесь делаете? – ехидно сдвинув брови интересуется он.
– Эм… дышу свежим воздухом, – говорю первое, что пришло в голову и пытаюсь вернуть округлившиеся глаза в их привычное состояние. И дело уже совсем не в голом торсе Суворова, ну ладно, не только в нем… За спиной бизнесмена красуется шикарный куст роз. Белых. А трусы на них малиновые. Мои, родимые.
– А вы что тут делаете? – слегка заикаясь от волнения интересуюсь.
– Возвращаюсь с пробежки, – любезно отвечает он.
“Могла бы и сама догадаться”, – читается в его взгляде.
– Ну так и возвращайтесь, – для пущей убедительности я под ошарашеный взгляд мужчины похлопываю его по плечу, – Не смею вас задерживать.
С трудом протискиваюсь между ним и стеной дома и непринужденно шагаю в сторону куста. Лопатками чувствую на себе взгляд Суворова и, наверное, впервые в жизни радуюсь своему маленькому росту. Было бы во мне хотя бы метр семьдесят, его рубашка бы вряд ли помогла мне в прикрытии стратегических мест, а так – хоть грядки полоть, никто и не догадается, что я тут без трусов расхаживаю по суворовскому двору.
Всеми силами пытаюсь придать своей походке расслабленности, разве что не насвистываю, наклоняюсь чтобы понюхать цветы и незаметно снимаю мокрый кусочек ткани с куста, благо размер позволяет скомкать его в кулаке.
Мысленно я уже вижу как меня представляют к награде за успешно проделанную шпионскую операцию, когда внезапно спотыкаюсь и лечу вперед.
На этот раз Суворов не успевает среагировать и я приземляюсь прямиком у его ног в спортивных штанах. Но не это самое худшее. Падая я на автомате выставила руки вперед и, разумеется, выронила свои стринги. И сейчас бизнесмен переводит ошалелый взгляд с яркого комка мокрой ткани на стеклянный стакан, о который я споткнулась.
– Камилла Вячеславовна, – в его голосе читается раздражение пополам с весельем, – вы поведаете мне предысторию или мне лучше не знать подробности?
– Лучше не знать, – шиплю я, хватая белье и отряхивая мокрую траву с колен. Мог бы и помочь мне подняться, между прочим. Но видимо, мой вид в коленно-локтевой пришелся по нраву бизнесмену, и сейчас, когда я приняла вертикальное положение, он выглядит даже слегка разочарованным.
– И все же, – не унимается он, поднимая с газона стакан.
– Чайка, – брякаю первое, что приходит в голову. – Я пила воду у окна, и тут она… огромная! – для наглядности развожу руки в стороны, забыв, что в них находится малиновое кружево.
Суворов
