в сторону ларька, – сказала, что это “настоящие версаче”.
– За пятьсот рублей? – спрашивает она с усмешкой.
– За шестьсот пятьдесят.
– Ну-ну, – веселится Влада. – Думаешь, он тебя не признает?
– А ты бы признала? – спрашиваю с надеждой, натягивая шляпу поглубже на лоб.
– Вряд ли, – признается подруга, пройдясь по мне скептическим взглядом.
Игорь хоть и поглядывает на нас в зеркало любопытством, но всю дорогу тактично хранит молчание. Однако, как только мы переступаем порог отделения, он радостно сообщает, что нас уже ждут в кабинете следователя. Ох, лучше бы и дальше молчал. И так понятно куда мы идем, лишние напоминания ни к чему.
В кабинет мы втискиваемся гуськом, я, разумеется, последняя и самая незаметная. Ну, это я так думаю. На самом деле, конечно, все взгляды сразу устремляются ко мне. А я, пользуясь тем, что глаз не видно за темными стеклами, начинаю бессовестно разглядывать бизнесмена. Хорош гад, что ни говори.
За эти годы он в моем представлении уже должен был покрыться сединой и обрасти жирком хотя бы в районе пуза, но нет, не суждено сбыться светлым девичьим мечтам. Роман Дмитриевич все так же хорош собой.
Некоторое время я упрямо дырявлю взглядом его широкие плечи, упакованные в модную футболку-поло, но потом все-таки продвигаюсь выше и скользнув по выступающим скулам, которые почему-то сразу вызывают у меня желание взять в руки карандаш и бумагу, попадаю в капкан голубых глаз. Я уверена, что мои глаза он не видит, но тем не менее, готова поклясться, что на мгновение мы встречаемся взглядами.
Он цепко оглядывает меня, уголки губ слегка ползут вверх, когда он осматривает мою огромную шляпу, но вслух никак не комментирует мои клоунские аксессуары.
И пока мы играем в гляделки с Суворовым, Владушка с энтузиазмом начинает тараторить, спеша посвятить следователя и босса в детали произошедшего.
Краем глаза я замечаю движение слева от себя и только сейчас понимаю, что в кабинете находится еще один мужчина – вальяжно раскинулся на стуле и с интересом наблюдает за мной. Даже в сидячем положении он производит неизгладимое впечатление, представляю что будет когда он встанет. Коротко стриженные волосы, смуглое лицо, на котором особенно ярко выделяются белые зубы. Потому что он улыбается.
Возможно, он считает, что благодаря улыбке его образ головореза покажется более дружелюбным, но меня не проведешь. Дяденька явно приперся по мою душу! И если глядя на холеное лицо Суворова у меня возникает желание запечатлеть сей шедевр на бумаге (вслух я в этом ни за что не признаюсь, конечно), то глядя на этого человека хочется… просто бежать. Быстро.
Мужчины терпеливо выслушивают ее рассказ и, наконец, Алексей Григорьевич задает вопрос, которого я боялась с самого начала:
– Но как он узнал, что вы будете в этом кафе? Получается, что грабитель со вчерашнего дня следил за вами?
При этом взгляды всех
