Но, раскритиковав крепостное право, Поленов не предлагал отменить его. Он лишь считал возможным предоставить крепостному крестьянину право наследственного владения «недвижимым имением» и право собственности на своё движимое имущество.
Итак, первые правительственные меры, инициатива которых исходила от Екатерины, были пронизаны идеями Просвещения и подняли её престиж как внутри страны, так и за её пределами.
«Наказ». «Наказ» императрицы Уложенной комиссии, над которым она работала больше года, можно лишь отчасти считать компилятивным сочинением. Основание для подобной оценки дала сама Екатерина в письме к Д’Аламберу: «Вы увидите, как там я на пользу моей империи обобрала президента Монтескьё, не называя его». Действительно, основной текст «Наказа» состоит из 20 глав, поделённых на 526 статей, из которых 245 восходят к «Духу законов» Монтескьё, 106 – к книге итальянского учёного-юриста Ч. Беккариа «О преступлениях и наказаниях». Кроме того, Екатерина использовала труды немецких авторов Бильфельда и Юста, а также французскую энциклопедию и русское законодательство.
Однако «Наказ» не конспект сочинений названных авторов, а результат творческого переосмысления идей Монтескьё, бравшего за образец английский парламентаризм. Екатерина приспосабливала его идеи к русской действительности, причём она была глубоко убеждена, что размеры территории России обусловили для неё единственно приемлемую форму правления в виде самодержавия: «Всякое другое правление не только было бы для России вредно, но и вконец разорительно».
«Наказ» совершенствует представления о прерогативах самодержавного монарха: только он является источником государственной власти, только ему принадлежит право издания законов и их толкования. Главная забота монархов – достижение «общего блага», которое может наступить при издании совершенных законов и их строгом соблюдении. По сравнению с трактовкой Петра о необходимости блюсти законы Екатерина сделала шаг вперёд по пути к становлению правового государства: «Законы можно назвать способами, коими люди соединяются и сохраняются в обществе и без которых бы общество разрушилось».
«Наказ» устанавливал неведомую ранее норму уголовного права: осуждение пыток. Либеральные взгляды императрицы можно обнаружить и в других статьях, где речь идёт об уголовном праве: «Человека не можно считать виноватым прежде приговора судейского, и законы не могут лишать его защиты своей прежде, нежели доказано будет, что он нарушил оные».
Слабее всего в «Наказе» разработан крестьянский вопрос, судьбы крепостного права и закрепощённого населения. Екатерина повторила давно высказанную мысль: «Не должно вдруг и чрез узаконение общее делать великого числа освобождённых».
Как случилось, что ученица Вольтера оставила в стороне вопрос, волновавший миллионы её подданных? Отчасти ответ дала сама автор сочинения в письме к Д’Аламберу: «Я зачеркнула, разорвала и сожгла больше половины, и Бог
