в них. Она вспомнила, что пучки свежесобранных трав, они подвешивали на веревочках по всей квартире для просушки, а затем, когда те подсыхали, она помогала маме Гале толочь травы и полученный порошок рассыпать по подписанным небольшим мешочкам. Мама Галя лечила людей и называла себя ведьмой, она ведь и Ваське свела все шрамы с лица и тела за короткий срок. Но это же не возможно отчетливо поняла Васька, она то хоть и не врач, но знает, что от таких шрамов какие у нее были, ей понадобилось бы прибегать к пластической хирургии и все равно бы шрамы хоть и тонкие, но остались. Она снова ощупала свое лицо, нет ничего, может ее просто память подводит, и ей показалось, что шрамы у нее есть. Она ведь была после больницы, может это от обезболивающих лекарств ей всякое казалось, и воспоминания ее насколько они реальны. Да и мама Галя разве может быть ведьмой, и готовить на дому непонятные лекарства и мази, такого же не бывает. И хоть она упрямо твердила себе, что все ей казалось от таблеток, в душе понимала, что все так и было, и ей это нужно принять. Скорее всего, мама Галя была просто хорошей травницей и умела многое, что недоступно врачам, это конечно тоже звучит фантастично, но лучше чем просто ведьма, да и существуют ли они кроме сказок. Для Васьки слово ведьма ассоциировалось со старухой с длинным носом и остроконечной шляпе, да еще верхом на метле. Так и не придя, к какому либо выводу Васька решила подождать, вдруг она вспомнить что то, что все объяснит логично, ее памяти пока совсем доверять не стоит, а то она уже себе вон сколько насочиняла. Как то быстро деревья и трава позеленели, и такая красота оказалась вокруг, а запахи непрерывно цветущих трав и цветов вызывали непонятные, казалось давно забытые чувства и дарили ожидание чуда и каких – то лучших перемен в ее жизни. Как то Катя забежала к Ваське вечером домой, и пока хозяйка собирала на стол, почаевничать, Катерина, немного запинаясь, попросила Ваську.
– Тут совсем крохотная деревенька есть в лесу, Дальние вяжи,– так вот там мужик простыл сильно, я подозреваю, что у него пневмония, но он уперся как баран и больницу ложиться не хочет. – Я ему первую систему поставила, да уколов, но к нему с неделю бегать надо, наблюдать и доколоть, вот я тебя и прошу только им заниматься, дорога дальняя, может, там поживешь пока чтоб каждый день не ходить, а я тут пока за всеми больными присмотрю.
– Вот еще, я быстро бегаю, и ночевать дома буду, а так конечно, куда я денусь, буду каждый день ходить,– возмутилась Васька. – Просто ты мне раньше про эти дальние дали ничего не говорила.
– Дальние вяжи, – поправила ее Катя, – сама никак не привыкну, эта деревня умирающей была, а тут пару лет назад как фермеры ее облюбовали, да и жили там тихо, расстраивались, разживались, и вот оказалось что по участку теперь они тоже на нас. – А что с ночевой там оставаться не хочешь,– Катя вздохнула, – Ну твое конечно дело, я тебе все приготовила, да и там у него часть лекарств оставила, чтоб тебе меньше таскать. – Через лес я так ходить не люблю всегда плутаю,
