собственное фортепиано в пользование окрестным детям, чтобы те могли учиться музыке; выделил средства на восстановление местной пекарни, сгоревшей почти до основания от пожара. Добрые дела Джон совершал тихо, незаметно, словно опасался упреков в благотворительности. Так почему же страшная болезнь выпала именно на его долю?
– Но это не смертный приговор, – с трудом проговорила Беатрикс. – Некоторым удается выжить.
– Одному из пяти, – тускло отозвалась Одри.
– Твой муж молод и силен. Кто-то же должен оказаться одним из пяти? Вот Джон им и станет.
Одри кивнула, но не произнесла ни слова.
Обе знали, что туберкулез опасен поражением легких, несет слабость, резкую потерю веса, беспомощность и апатию. Но страшнее всего бесконечный изнуряющий кашель, постепенно превращающийся в кровавый и терзающий больного до тех пор, пока тот окончательно не потеряет способность дышать.
– Наш Кэм, муж Амелии, – большой знаток трав и всяческих снадобий, – попыталась вселить надежду Беатрикс. – Его бабушка была главной целительницей табора.
– Цыганское лечение? – В голосе Одри прозвучало откровенное сомнение.
– Надо испробовать все доступные средства, – настаивала Беатрикс. – Пренебрегать цыганским лечением не стоит. Цыгане живут в согласии с природой и оттого знают ее секреты. Немедленно попрошу Кэма приготовить отвар для мистера Фелана…
– Скорее всего Джон откажется принимать неизвестное науке средство, да и свекровь не одобрит. Феланы ужасно консервативны. Они не возьмут ничего, что не приготовлено аптекарем и не налито в пузырек или не явилось из чемоданчика доктора.
– И все-таки непременно принесу снадобье Кэма. Нельзя упускать шанс.
Одри склонила голову на плечо подруги.
– Ты такая добрая, Беа. В ближайшие месяцы без тебя будет трудно.
– Я с тобой, – просто ответила Беатрикс.
Новый порыв ветра заставил поежиться. Одри очнулась и вырвалась из печального оцепенения, встала, вернула плащ.
– Пойдем в гостиную, отдам тебе письмо для Пруденс.
Просторные комнаты с низкими дощатыми потолками встретили уютом и тишиной. Сквозь толстые оконные стекла проникал неяркий зимний свет. Все камины пылали, наполняя воздух живительным теплом. Атмосфера дома Феланов отличалась сдержанностью и вкусом, а солидная старинная мебель создавала впечатление спокойствия и веры в незыблемость установленного порядка.
Расстроенная горничная взяла из рук гостьи плащ.
– А где твоя свекровь? – осведомилась Беатрикс, вслед за подругой направляясь к лестнице.
– Уединилась в своей комнате. Для нее новость особенно тяжела. – Одри помолчала. – Джон всегда оставался маминым любимчиком.
Так же как и все остальные жители Стоуни-Кросс, Беатрикс прекрасно знала об отношениях между матерью и сыновьями. Детей осталось всего двое, хотя родила она пятерых: двое мальчиков умерли
