рыжая кошечка, которая привязалась к моей ноге настолько, что вместе с нами спустилась в чрево земли… И бодрый голос американца Алика, вопящего в мобильник:
– Алё!!! Что? Где я? В могиле! Нет, серьезно!..”
Что вы хотите от человека, которого зовут Теодор?
По радио идет разговор о том, как оградить русский язык от засилья ненормативной лексики.
– По краткости и экспрессивности ничто не сравнится с матом, – рассуждает гостья. – Одно короткое слово, и ты выразил бурю эмоций. Кто осудит солдата, который поднимается в бой с матерщиной на устах? Но пусть она царит в пивной, в бане, в мужском туалете! Что делать, чтобы это не лилось зловонной жижей отовсюду?
Звонок от радиослушателя.
– Здравствуйте! Как вас зовут? – спрашивает ведущая.
– …Александр.
– Ну?
Молчание.
– Матерщина меня оскорбляет до глубины души, – продолжает гостья. – Вы произносите слово, означающее мужские гениталии, а я это сразу себе представляю, и мне противно. Что делать? – ставит она опять вопрос ребром.
Звонок. Это Александр. Он долго молчит, наконец произносит:
– …Надо проводить беседы.
– Где? С кем???
Тяжелое молчание.
– Что они мучают этого Александра? – говорит Лёня. – У него, видимо, речевая активность очень слабая, а двигательная хорошая. Он быстро набирает номер, быстрее всех, а что сказать – вот это для него проблема.
Познакомилась с режиссером Адольфом Шапиро.
Полностью опровергнут слоган Бородицкой: “Хорошего человека Адольфом не назовут!”
Юбилей у карикатуриста Сергея Тюнина, семьдесят лет.
– Ну, желаю тебе никогда не расставаться с чувством юмора! – говорю я.
– С чувством юмора – куда уж нам расставаться? – ответил Тюнин. – С этим чувством и в гроб сходить будем.
– А есть такие люди, – говорю, – у которых совсем нет чувства юмора.
– А есть – у которых свое какое-то чувство юмора, – сказал Тюнин. – Это еще хуже…
Люся – в Уваровке – Льву:
– Пора закапывать компостер!
– В субботу я не могу…
Тишкову предложили сделать выставку в Музее прикладного искусства. Он пошел посмотреть пространство, вернулся:
– У меня такое чувство, как будто мне предложили сделать выставку в Мавзолее Ленина. Я спрашиваю: “А можно Ленина вынести на это время?” Мне отвечают: «“Нет, ни в коем случае. Как-нибудь впиши его в общую экспозицию…”
В самолете какой-то мужичок внимательно смотрит на Юрия Полякова.
“Узнал”, – подумал Поляков.
А тот взглянул так хитро, с прищуром и спрашивает доверительно:
– Вы – Виталий Соломин?
Юра
