чужому, направьте её на дело. Украдите у конкурентов и принесите в дом. За кражу у своих – смерть».
Такие вот дела. За личную гигиену тоже наказывали, вернее, не за саму гигиену, а за её отсутствие. Грол частенько лично инспектировал условия проживания своих людей. Если, не дай бог, не понравился запах в казарме, считай, все, кто там обитает, наказаны – без исключений. И тут уже одним голодом не отмажешься, дополнительные работы точно придумают. Понимаете, что будет потом с вонючей грязнулей? Круговая порука в действии. И знаете, она работает. Очень хорошо работает.
Кстати, о нравах в организации. Они более чем свободные. Общая спальня, общие душевые, причём разделения нет не только по половой принадлежности, но и по возрасту. И права у всех одни, потому что пашут все тоже без разделения. Но люди есть люди, со всеми своими надобностями и потребностями. Неизбежно образуются пары. А поскольку уединиться негде, я рано узнала, что такое отношения между мужчиной и женщиной.
Народ так и вовсе особого внимания не обращает. Типа – что естественно, то не безобразно. Разве ночью, если вдруг кто-то начинал слишком громко выражать свои эмоции от процесса, крикнут: мол, а ну заткнулись, не мешайте спать! И тут же охи да визги приглушаются до приемлемого уровня. Сначала дико было, потом привыкла. Потому что поняла одну истину: посторонние звуки мешают уснуть только тем, кто не устал за рабочий день. И это правда.
Тут, на дне, общих конвенций прав человека не соблюдают. Длительность рабочего дня с утра и до ужина – обычное дело. Грол считает, что человек без работы – преступник. От безделья могут начать появляться дурацкие мысли. А когда там (я о голове) мыслей всего две, и те про пожрать да поспать, более ни о чём думать неохота.
Потянулись будни, серые, беспросветные, но довольно-таки сытые, что не отнять. Специальные люди отслеживали ситуацию в городе и направляли нас сидеть то в одно место, то в другое. Целый, блин, аналитический отдел трудился, чтобы выхлоп с клянчей был максимальный.
Около года я так сидела. И хотя жизнь была не сахар, возвращаться в приют ни разу не хотелось. То, что меня туда никто б и не отпустил – вопрос второй. Но я и сама не рвалась, понимая, что там снова могут появиться те, по чьей вине всё пошло наперекосяк. Однако и сидеть на заднице в виде клянчи до самого конца мечталось ещё меньше. Но что было делать? Мало ли чего хочет уродливая малявка по кличке Копчёная. Иди и сиди там, где скажут. Все так живут, кто под Гролом ходит. Бунтарей нет. Может, изначально не водились, а может, кончились быстро. Это попасть на дно легко и просто, а вот выбраться отсюда…
Да только я была против таких перспектив. Потому что точно знала: может, такой жизнью и живёт подавляющее большинство моего нынешнего окружения, но есть и исключение. И исключением была личная гвардия Учителя. Слышала краем уха, что он сам набирает из общей массы способных людей и обучает чему-то. У них кормёжка не в пример лучше и настоящие, собственные биты водятся. Гвардия – это опора Учителя и
