у парня вывести меня безнаказанной.
– Оу-у-у! Шнырь, и снова здрасти! – лыбится здоровый лоботряс.
Вся кодла в сборе. Как сообразили, где искать, история умалчивает. Нам не сказали, а мы и не спрашивали. Не до того было.
Вот тут я уже начала понимать, что творится какое-то непотребство. Шнырь меня себе за спину задвинул.
– Чего ты хочешь, Зак? С тобой рассчитались сполна.
– Это ты так думаешь. Вот только сдаётся мне, малявка не случайно появилась. И надо же какая меткая, да? Вот и возник вопрос: а не специально ли ты её привёл? Хотел обуть нас на серьёзные деньги? Так не делается, Шнырь. Ты не прав. Ответить бы надо.
– И ничего он меня не звал, – высунула я свою рожу из-за спины друга. – Я сама пришла.
– Цыц, мелочь, – шикнул на меня Шнырь.
– Правильно, – осклабился верзила. – Пока парни разговаривают, девка молчать должна. Ну так что, ответишь за подставу?
– Не было подставы, Зак. Она правду говорит. Таскается за мной везде. Прилипла – не оторвёшь.
– Так женись! – ржут пацаны. – Ещё чуть – и она в сок войдёт. Знатная жена выйдет.
Мне обидно до слёз. Они ведь даже не над Шнырём потешаются, а мою внешность троллят. А ещё этот: прилипа-а-ала, таска-а-ается… Ну хоть плачь. Так-то он никогда меня не гнал. Кривился? Было дело. Пацан ведь, это нормально. А тут прямо вот обидные вещи говорит. Теперь-то понимаю, что таким образом выгородить пытался. Отвести угрозу именно от меня. А тогда…
– Да вы на себя в зеркало смотрели? – отвечаю ржущему стаду молодых жеребцов. – С такими сморчками мутить – себя не уважать. Как есть уроды.
Естественно, такой ответ сама бы ни в жизнь не придумала. Но житие в казарме, где народ не стесняется в выражениях и прочем, накладывает отпечаток. Слышала однажды, как одна их наших сильно потасканных и побитых жизнью «красоток» отшивала непрошеного претендента на секс. Вот и повторила почти слово в слово. Правда, тем самым только хуже сделала.
Драка вспыхнула мгновенно, едва я успела закончить свою обличительную речь. Вот только что мы вдвоём могли сделать? Их было на два человека больше. Меня же как бойца в тот момент даже рассматривать не стоило, так что, по сути, Шнырь один против четверых схлестнулся. А дрался он здорово. Правда. Двигался красиво, это даже я поняла, даром что дура набитая. Но победило в тот раз количество, а не качество. Мне, соответственно, тоже досталось по соплям: в стороне ж не стояла, в самую гущу лезла, так хотелось помочь другу. Правда, больше мешала, но от души же старалась.
Кончилось всё довольно быстро, когда нож верзилы оказался у горла Шныря. Я сидела на заднице и размазывала кровь, струящуюся из остатков носа.
– Выбирай, малявка: жить твоему женишку или нет? – предложил заводила шайки.
А выбор был прост. Возвращаю деньги – нас отпускают с условием, что больше никогда не сунемся в игру. Если же не захочу этого сделать, Шнырь умрёт, и я вместе с ним. Никто нас не найдёт. Они даже гнева Грола почему-то не боялись, ведь понимали же, что если
