не будет.
– Я домой, – заявляю решительно.
– Хозяин – барин, – пожимает плечами Назар.
Мы переодеваемся, спускаемся к ресепшен, расплачиваемся.
Выходим на улицу.
– Давай до дома подвезу? – предлагает друг.
– Ты же обещал свою королевну встретить с работы, – напоминаю ему. – Езжай, сам доберусь…
– Поехали, – настаивает друг.
– Не надо, прогуляюсь немного, может остыну, – машу ему рукой.
– Как знаешь, – кивает Назар и садится в такси.
Наблюдаю за тем, как его машина отъезжает, поворачивает за угол.
Достаю из кармана мятную жвачку, чтобы хоть немного заглушить вкус и запах выпитого в бане.
Поворачиваю в сквер, располагающийся неподалеку от общежития местного университета.
Я тут когда-то учился, ностальгия, чтоб ее…
И вдруг вижу на лавочке рыжую девчонку, обнимающую синюю тряпичную сумку, объемистую, явно чем-то туго набитую. Студентка, наверное.
Она так горько плачет, что пройти мимо кажется мне свинством. Похоже, ей сейчас даже хуже, чем мне.
Сворачиваю к ней, сажусь на лавку рядом, спрашиваю, что случилось…
Глава 6. Кто нашел, берет себе
Тимур
Девчонка симпатичная донельзя, даже в таком жалком состоянии. Глаза зареванные, зато зеленющие. Милое лицо обрамляет копна вьющихся рыжих волос, они ярко блестят в скудном зимнем солнечном свете. И пахнет от нее конфетами. Или мне это кажется после того как вышел на свежий воздух?
В самом деле, ну не может же девушка пахнуть конфетами.
Представляю, как целую ее где-нибудь в уютном кафе или дома…
Так, Тимур, тормози. У девушки неприятности, а ты тут со своими пошлыми мыслями.
– Что случилось, барышня? – спрашиваю чуть с нажимом, подсаживаюсь ближе.
– Случи-и-илось… – всхлипывает она.
А потом будто спохватывается, что заговорила с незнакомцем, пугается.
Еще, не дай бог, упорхнет. А мне что-то не хочется, чтобы она исчезала.
– Не бойся, не обижу, – говорю мягко. – Может, чем помогу? Если поделишься…
– Я потеряла кошелек, – говорит она, а у самой слезы снова начинают капать по щекам.
Вот горе так горе… Кошелек она потеряла, тоже мне проблема. Я думал, у нее что-то серьезное.
– Много там было? – интересуюсь с усмешкой.
– Три тысячи, – при этом она громко всхлипывает.
Сумма кажется мне смешной. Нашла из-за чего вообще расстраиваться.
– Ерунда же, что рыдаешь? – заглядываю ей в глаза.
– Ерунда? – возмущается она. – Может, для вас и ерунда, а для меня нет. Что мне теперь делать, а? Ну вот что?
– Как что? – пожимаю плечами. – Домой идти.
Очевидно же.
– А у меня нет больше дома! – вдруг огорошивает она меня. – Выгнали с вещичками.
