style="font-size:15px;"> Отпускаю футболку, опуская пальцы на обнаженные бедра, и замечаю тень. Дверь машины открывается. На переднее сидение садится бугай, отчего машина чуть просаживается.
Сколько же он весит?
Ко мне летит мой рюкзак, и я удивленно вскидываю брови.
Сходил же, не поленился.
Я невольно смотрю на дом, где веселье в самом разгаре, где никого особо не волнует, что меня могут похитить или убить. А нет, Никитос звонит.
Неужели у меня есть один настоящий друг. Отвечаю, пока мой персональный провожатый закуривает и трогается с места.
– Да, Ник?
– Вика! – орет он в трубку. Вроде же пьяный был, а голос-то трезвый. – Ты где? Я тебя ищу везде!
– Да ладно, – бросаю взгляд в зеркало заднего вида, а бугай скорость набирает. – А что такое?
– Да, блять! Быстро к бассейну, тут парню плохо!
– А я тут при чем!
– А у нас только ты проходила курсы эти, как его…
– Медицинской подготовки, – отец заставил. До сих пор тошно от всех этих подробностей.
– Вика, не тупи! Он умирает! Нам потом отцы головы открутят!
– Ой не лечи мне, ты просто за свою карьеру волнуешься. Ладно, не гундось, сейчас приеду, – и уже в сторону своего вынужденного попутчика. – Разворачивайся.
– Нет.
Что? Что?
Я даже задохнулась от возмущения. В смысле!
– Ты не слышал, там плохо кому-то!
– Заводишь в друзьях золотых ублюдков – готовься к последствиям.
Серьезно?! Последствия!?
– Останови машину, гандон! – визжу я, ему хоть бы что. Ну ладно. Я просто врезаюсь ногтями ему в обнаженные тугие плечи и кусаю за ухо.
– Отпусти, ебанутая! Разобьемся же!
– Разверни машину! Иначе я тебе яйца отгрызу, или ты забыл, кто мой отец?! Разворачивайся! – не знаю, просто спасти я хочу того парня, или просто дело принципа – мужика этого каменного одолеть.
Он орет матом, пока я обещаю все кары небесные, включая оторвать его Фаберже.
Но разворачивается так резко, что машину кренит в сторону, а я наконец отпускаю его, довольная как никогда.
Один-один, солдат.
Мы прилетаем до дома за пару минут, и я тут же вываливаюсь на улицу и бегу во двор дома.
– Вика! – даже глазами не ищу Никиту, на голос бегу.
Толкаю пьяные тела, которые даже не поняли, что произошло. Парень лежал без движения. Синюшный, а Камиль зачем-то долбил по его груди. А его подружка зачем-то нос ему затыкает. Ну что за дебилы.
– Отойди! – толкаю я уже бывшего и вижу мокрые волосы. Утопленник? Тогда почему зеленый весь? Ну ладно. Думать потом буду. Пытаюсь его перевернуть, но не выходит.
– Да помогите кто-нибудь!
– А что делать-то?
Да боже!
Тут мне становится почти не тяжело, чужак сам поднимает утопленника,
