учителей стебали! Помнишь, я рассказывал тебе?
Яркая блондинка с первого взгляда очаровала Сергея – ее большие загадочные глаза, длинные стройные ноги, до бровей челка – практически все соответствовало представлениям Чигринского об идеале женской внешности. Все, кроме строгого каре, вместо которого он предпочел бы видеть длинные до груди волосы.
– Так это не враки? – вкрадчиво молвила она, обращаясь к гостю. – Прямо на уроках?
– Чистая правда, – завороженно ответил Чигринский, не в силах оторвать взгляд от ее обнаженных плеч.
Он уже позабыл о том давнем баловстве, суть которого заключалась в следующем: один готовил каверзные вопросы по будущей теме, выходящие далеко за рамки школьной программы, и задавал их учителю-жертве; если жертва отвечала неверно, вступался другой, критикуя и выставляя оплошность учителя на показ. Если же ответ был «не знаю», следовало нечто вроде «Да Паша, это ж элементарная штука! Каждый, кто мало-мальски понимает в физике (химии, биологии и т. д.), знает, что…».
Одни злились, другие плакали, иные бежали к директору – в общем, было весело.
– Зовут Алена, – Зверев бесцеремонно приобнял Сергея за шею, – моя будущая жена! Если вести себя хорошо будет!
– Круто!.. Подскажи, а уборная тут где?
Оставшись один около большого с синими диодами зеркала, Чигринский ополоснул лицо холодной водой и наконец смог взять себя в руки. Он все еще был сбит с толку, не мог успокоить волну ощущений и чувств, что его захлестнули, но уже пытался со всем этим совладать.
– Так, спокойно, Серега, – шептал он своему отражению, – ты просто оказался в необычной ситуации… Ну, красавица. Чего мотор-то заколотил?.. Банкир! Ну надо ж сказать так!.. Завидую?.. Да с какого черта?! Хотя… Алена, конечно, куколка просто… Ладно, как-нибудь разберусь со всем этим потом!
Повертевшись не в своей тарелке обещанный час, Чигринский сел в заказанное им премиум-такси и отбыл в свой «скромный» дуплекс.
В тот день он с порога нагрубил жене и получил в ответ маленький скандал. Вдоволь наоравшись и разбив хрустальный бокал, он взял бутылку скотча и заперся в своем кабинете.
На следующее утро ему полегчало. Краски вчерашних впечатлений стали уже не такими яркими, а похмельный туман не пускал в его голову новые мысли. Впервые за свою жизнь утро после пьянки принесло Чигринскому не боль, а облегчение.
– И несли они чушь полную! Через десять лет банки исчезнут! – говорил он себе наутро. – Ага, конечно! Их «Дося» заменит рубль! Угу, уже! А болезни и неудачи – это ниспосланные нам знаки, что мы делаем что-то не так! Ха! Барби тупая!
Хотя «рана» его быстро затянулась, ничто уже не могло сделать жизнь Чигринского прежней. Дом больше не радовал, «Ауди» быстро наскучила, непонимание жены раздражало. По инерции он все еще вкалывал на работе, бешенный ритм которой не давал времени задуматься о том, действительно ли эта гонка ему нужна.
Внешне же казалось, что ничего не меняется. Он больше не устраивал
