боятся, Андрей Александрович, – грозно произнёс полковник.
– Что поделать? Такова се ля ви, как говорят у них, – притворно вздохнул Андрей. – Как я понимаю, если господин Тимошин напишет заявление, то у вас «висяк» нарисуется.
– Всё правильно, – согласился полковник, – и нанесение побоев участковому милиционеру при исполнении.
– А вот мне интересно, товарищ полковник: что делал ваш участковый в торговом павильоне «ИП Тимошин Д.В.»? А?
– Как что? Проверял правильность работы ИП.
– Один? А положено двоих направлять. Вы направляли? Кто нарушает: вы или он?
Андрей смотрел на полковника невинными глазами, полковнику стало не по себе.
– В торговом павильоне, – продолжал Андрей, – он сексуально домогался госпожу Тимошину, и выманил у неё денежные средства в размере четырёх тысяч рублей. На лицо чистое вымогательство, в просторечии – рэкет.
– Она чек не пробила, – сообщил Лаптев.
– Не правда, – возразила Юля, – я сняла перед уходом из палатки Х-отчёт. Вот они эти сигареты. Я пробила чек.
– Врёт, – уверенно сказал Лаптев.
– Это подстава и клевета на моего сотрудника, – грозно сказал Орлов.
– Нет, – сказал Андрей, – у Лаптева в кошельке четыре тысячных купюры вот с этими номерами.
Андрей достал из кармана листок, где были написаны цифры.
– И ещё диктофонная запись. Юля продемонстрируй.
Юля достала из заднего кармана джинс диктофон и нажала на воспроизведение записи.
– Я же говорю – подстава. Диктофонные записи судом не рассматриваются, – сказал Орлов.
– Согласен с вами, Геннадий Викторович, но давайте вызовем сюда службу собственной безопасности, вдруг у них другое мнение.
Орлов зло посмотрел на Андрея.
– Ну, зачем эти излишества, Андрей Александрович? Сами всё решим. Что вы хотите?
– Чтобы господин Лаптев уволился.
– А вы кровожадны, Андрей Александрович. Парень молодой, он подумал: дали пистолет, буду крутиться как смогу.
– Вот и пусть крутится где-то ещё, а не у палатки «ИП Тимошин».
– Хорошо, переведём его на оперативную работу.
– И что это даст? Вы объясните ему, Геннадий Викторович, что беспорядочные половые связи могут губительно отразиться на его здоровье.
– Да, товарищ старший лейтенант, это так. Надеюсь, ты понял или надо более подробно объяснить? С занесением в личное дело, например?
Лаптев осторожно прикоснулся к разбухшему фиолетовому фингалу под левым глазом и произнёс:
– Да понял я, понял.
– Вот видите, Андрей Александрович, он всё понял и осознал. Сознаёт свою вину, меру, степень, глубину. Так, Лаптев? А вы ведь, Андрей Александрович, не состоите в коллеги адвокатов?
– Нет.
– Будете состоять, – уверенно заявил полковник, – и работать будите здесь, у меня в отделении.
